— Что с тобой случилось? Я же тебя помню нормальным человеком?
И тут прорвало меня, всё я ему о себе рассказал. Так мне захотелось простого человеческого сочувствия. Пригласил он меня в машину, налил рюмку водки.
— Так ты решил покончить жизнь самоубийством?
— Решил, — говорю.
Хотя, если честно, в ту минуту мне так жить захотелось, что и не передать.
— Умирать с пользой надо…
Говорит он, задумавшись, а сам рассматривает меня. И вдруг предлагает:
— Хочешь у меня работать?
Я, конечно, повеселел. И, понятное дело, поинтересовался, что за работа? А он мне так многозначительно отвечает:
— Такие, как я или нигде не работают или возглавляют, какие-нибудь фирмы, заводы, объединения…
В салоне машины в тепле, да после водки, меня разморило. Улыбаюсь, как дурачок и спрашиваю:
— А какая у тебя фирма?
— Какая? — улыбается, а глаза, как щёлки. — Какая, значит, интересуешься? Приносящая пользу.
И рассмеялся, по плечу меня похлопывает. Мне бы насторожиться, ответ то обтекаемый. А я, как ребёнок, обрадовался, как же первый человек, который на мою беду откликнулся, помочь решил.
— Ладно, Вовчик, — говорит он мне. — Поехали! Гостем моим будешь, а по совмещению сторожем.
Приехали мы в цыганский посёлок. Смотрю, у него особняк трёхэтажный, с красного кирпича стены выложены. Забор высоченный, ворота металлические. Короче говоря, этот особняк, если надо, любую осаду выдержит. Зачем ему сторож, думаю. А тут ещё две собаки, блин, выбегают и сразу на меня бросаются. Мол, третий пёс в этом доме лишний. Ну, Виктор, знакомый мой этот, который, вдруг, моим хозяином стал, собачек успокоил и провёл меня в котельную. — Вот, Вовчик, — говорит. — Здесь жить будешь. Назначаю тебя главным кочегаром. Ну, и кинологом будешь. Знаешь, что такое кинолог?
Он меня совсем за дурака, наверное, принимал.
— Ты меня, как я понимаю, дрессировщиком собак назначаешь? — спрашиваю.
— Верно, — а сам хохочет. — Тут до тебя один служил у меня, так тот ответил, что кинолог — это киномеханик. Думал, в наше время расцвета видеотехники, он для меня кино крутить будет. Ладно, Вовчик, экзамен на интеллект ты выдержал. Будешь собак по науке кормить. Я рацион им сам составлю, собаки должны нормально питаться.
— Ты же меня сторожем нанимал, — удивляюсь.
— Вот и будешь вместе с собачками территорию охранять.
И опять, блин, смеётся. Короче, стал я и кочегарам, и кинологом, и сторожем одновременно. Работа, прямо скажу, была не пыльная. А главное сытно мне, в тепле. Деньги он мне давал на карманные расходы, но разрешил покупки делать только в магазине посёлка, где мы с вами, Владимир Олегович, и встретились. И вообще поставил мне условие, чтобы из посёлка ни ногой. А куда мне было идти, к кому? Вот, думаю, наступил для меня коммунизм. Про самоубийство я уж и думать забыл. Книжки он мне стал давать читать. В основном японскую литературу. Про самураев, про лётчиков-камикадзе. Одна новелла сильно на меня подействовала. Там, значит, один камикадзе должен был убить главу мафии. Просто прийти и убить, а заказчики за это его семью всем обеспечат. Там красочно описывается, как взрывчатка разрывает камикадзе на куски, но душа его улетает к Богу. Он, короче, даже не погибает, а святым вроде как становится. Новелла эта «Отец-палач», по-моему, называется. Что он мне такую литературу с умыслом даёт, я почему-то и не подумал даже.
