— Не густо. — Подвел итог Балабуев, прослушав запись. — Мутный этот Плахов. По виду тюфяк, а дело нам портит. Наверно, ты им экспедицию и сорвал. Интересно, что они думают. Если бы турки постарались, у англичанки жука поставили.
— А, может, и нет. Что она будет сама с собой разговаривать. Телефон всегда можно прослушать. Еще вот что. Карапуз сказал, эта Элизабет — натуральная гречанка. С английским паспортом.
— Что же ты молчал. — Балабуев взвился. — Другое дело. Они же с турками во (Балабуев постучал кулаками). Потому у нее фитиль и задымился. Решила, турки ее пасут. Ладно, что гадать. А про жука забудь. Этот Плахов нам все дело портит. А сажаем Картошкина.
— Фамилия такая. Не посадим, сгниет.
— Не скажи. Он зубастый.
— Под вашим руководством. — Подсластил Шварц.
— Это верно. — Согласился Балабуев. — А это кто такой? — Балабуев взял снимок с портретом артиста (так про себя Леня назвал найденную у Плахова фотографию). — Видал, какой фраер. Ты по английски, как?
— Почти как по древнегречески. В книге была заложена. Тезисы их конференции.
The dead have been awakened — shall I sleep?
The World’s at war with tyrants — shall I crouch?
— Кто такой? Я каталу в Сочи брал, точь в точь..
— Может, он и есть?
— Тот в бизнесе давно. Гляди, кудри накрутил. Нужно проверить по картотеке. Дай сюда. — Балабуев выскочил из кабинета и быстро вернулся. — Занес в экспертизу. Есть тут один деятель. Пусть глянет. Что еще у тебя?
Леня подробно рассказал о впечатлениях. Дал фотографии раскопа. Дороги вдоль крепостной стены до залива Золотой Рог с удаляющимися фигурами Плахова и англичанки. Церкви Влахерна, которую посещал Плахов. Того же Карапуза и второго рабочего.
— Там еще армянин должен быть. Гариком зовут. Не слышал? Ишь. — Балабуев залюбовался англичанкой. — Что ты, коза, покоя не даешь порядочным людям.
— Не дает. — Подтвердил Леня.
— Посиди. — Балабуев исчез и вернулся торжествующий. Выложил перед Леней фотографию. Знаешь, кто? Опознан, как Байрон. Английский поэт. И стихи его. Вот перевод.
Встревожен мертвых сон, — могу ли спать?
Тираны давят мир, я ль уступлю?
А знаешь, что я тебе скажу. Этот Байрон с греками против турок бодался. Вся эта публика имеет на Турцию большой зуб. Наши музейщики за Византию, греки на всю жизнь. А тут еще армянин объявился. Гарик. Смотри, Леня, чтобы мы в международную историю не влипли. Кстати. Кудума мы раскрыли. Премию получим.
— Сергей Сидорович, я здесь причем?
— Притом, что общее дело. Ты бы на французов поглядел, как генерал им мозги вправлял. Вот, читай. — Валабуев вытащил газету. — Свеженькая.
