— Может быть. Их ведь изучить нужно, подлинность установить, здесь история была беспокойная. Многое пропало. Но, слава Богу, сохранились источники латинские. Вы верующий, молодой человек?
— Душой — да, а по форме — не успел. Стараюсь и вскоре обязательно… Ежедневно приходится обращаться… — Руки росли из Картошкина, как из индийского божества. Не переставая писать, он стал расстегивать воротник рубашки.
— Не нужно. — Остановила женщина.
— А вы? — Расхрабрился Картошкин.
— Что я. — Женщина вдруг уселась напротив Картошкина и заглянула ему в глаза. — Я говорю на шести языках.
— Я не о том…
— А я об этом. — Женщина готова была закончить беседу, но Картошкин взмолился. — О вас мы так и не поговорили.
— Я руковожу экспедицией. От Юнеско. Копаем, ищем. Вот и ваши. Кульбитин и, как его, Плахов. По несколько раз приезжали. Исследуем места захоронений. Императорское…
— Как императорское?
— Голову убитого императора Мехмед выставил напоказ, а потом возил, показывал. К телу — интерес меньше, но был. Его обнаружили случайно, под горой трупов. Опознали по сапогам с императорскими вензелями. Сначала даже гробницу предполагалось соорудить. Но потом турки охладели, своих хватало. Султаны, родня, жены, дети. Кому гробница, а кому — головой в мешок и в Босфор. Так тело и затерялось.
— До сих пор ищете?
— Восстанавливаем историю. Турки с разрешением не торопятся. Притом, что ЮНЕСКО. В Европу окно хотят пробить, и все равно тянут. Только об этом не пишите
— Хорошо, хорошо. А от нас кто? Вместо Кульбитина?
— Хватает. У России к этой истории огромный интерес. Я вам, молодой человек, оставлю свой адрес. Покажете, что получилось. Без этого не публикуйте. И вот, что. Призовите через газету, может быть, кто имеет интерес к этой истории. Пусть свяжутся с вами, а вы со мной. Тогда и поговорим. Вы ведь для криминальной хроники работаете, а не только исторической. За историю не сажают.
— Раньше могли.
— То, раньше. Договорились?
— Обязательно. А можно, я вас тоже попрошу. У меня такое чувство, что не все вас спросил. Известный ученый, и вот я. — Картошкин покаянно развел руками. — Хоть я тоже истории не чужд. Учился. Факультет закончил.
— Вы?
— Я. Но поработать не пришлось. По специальности. А вы… просто заслушаешься. Может, рабочим к себе возьмете?
— Помощников хватает.
— Я без воды и пищи, на одних сухариках.
— На воде и сухариках в тюрьме сидят.
— Знаю. — Отвечал Картошкин, пригорюнившись. — Что-то я еще хотел спросить и забыл…
