Она молча слушала, и чародей уже задумался было, как бы объяснить еще проще… он сам понимал, что все, что он говорит, – не для детского уха.
– Но ведь маги были жестокими?
– Были, – легко признал Ханнан. – Люди вообще жестоки. Те, кто убил твоего деда, кто напал на тебя в порту, – все они жестоки, и не потому, что маги. Одно никак не связано с другим.
Они помолчали. Явана, похоже, укладывала в голове услышанное.
– А почему вы проиграли? Ведь маги же… ну, они все могут, – закончила она, явно не найдя нужного слова.
От Ханнана не укрылось это «вы», но он лишь терпеливо вздохнул.
– Почему обитель сожгли… честно, я и сам не знаю точно, я был слишком юн. Должно быть, толпа застала нас врасплох. Но на самом деле это часть большего вопроса: почему мы вообще проиграли в той войне.
– Почему?
– Маги могут не все. И ты, когда вырастешь, сможешь не все, не нужно обманываться. Вот давай считать, – Ханнан слегка подался вперед. – На сотню людей рождается один маг, то есть простых смертных в сто раз больше. Из магов хорошо, если один из сотни достаточно силен, чтобы использовать чары для защиты. Воином, настоящим воином, могут быть единицы. И потом, мы очень быстро выдыхаемся. Одно-два убийственных заклинания – и все, ты валишься с ног, и потом неделю приходишь в себя.
Явана кивнула. Уж кому, как не ей, было знать, как это – истощить себя.
– Я очень хороший маг, – не без гордости отметил Ханнан. – И твой дед был сильным чародеем. Таких, как я и он, я знаю с дюжину. Ну, положим, я не со столькими уж магами знаком, но все равно…
– Ну хорошо. – Девочка жевала, слова ее звучали невнятно. Помалкивать за едой ее, видимо, никто не научил. – На первый вопрос ты ответил.
– На самом деле на куда больше вопросов, – поправил ее чародей. – Ты уже знаешь, что жрецы нас не любят и понимаешь, что просто так вернуться домой не сможешь. Если у тебя, конечно, есть дом.
– Нет, спасибо. – Она улыбнулась и снова потянулась к блюду. – Мне и здесь хорошо. Не нужно ловить собак и собирать объедки за харчевнями.
Ханнан не знал, радоваться ее сговорчивости или опасаться того, что могла сделать улица с детской душой.
– Что до остальных вопросов, – напомнил он, – в гавани на тебя напали то ли трое, то ли четверо громил. Ты убила их своей магией, перепугавшись. Теперь вахуриты будут искать тебя, а ты ведь помнишь кому они поклоняются?
– Святому старику, который… – Она вдруг поняла и умолкла. Затем выругалась: неловко, но умело. – Что же теперь будет?
