– Хватит, на сегодня хватит!
А Джордж, все еще оглушенный избытком алкоголя и воды, глотая воздух, твердит:
– Я в порядке, – и собирается опять в воду.
– Ну, а я нет, я замерз, – говорит Кенни, заботливо растирая Джорджа своей рубашкой до тех пор, пока жжение кожи на спине не вынудило того умерить нянькин пыл.
Джордж так впечатлен его заботой, что готов прямо сейчас свернуться калачиком и уснуть, сжавшись до размеров младенца у ног богатыря. Чудно, но едва они вышли из воды, как в глазах Джорджа все члены Кенни невероятно разрослись в пропорциях: громадные обнаженные в улыбке зубы, широченные выпуклости плеч, торс с внушительными причиндалами, длиннющие ноги, хоть и дрожащие от холода.
– Можно к вам домой, сэр? – спрашивает Кенни.
– Разумеется. Куда еще?
– Куда еще? – повторяет Кенни, ему это кажется забавным.
Подхватив одежду, все еще голый, он направляется к шоссе, на свет.
– Вы в своем уме? – кричит Джордж.
– А в чем дело? – Кенни ухмыляется, обернувшись.
– Вы так и пойдете? С ума сошли? Вас сдадут в полицию!
Кенни добродушно пожимает плечами.
– Нас никто не увидит. Мы же невидимки – вы не знаете?
Но, конечно же, он одевается, Джордж тоже. Когда позже они шагают по пляжу, Кенни обнимает Джорджа за плечи.
– Знаете что, сэр? Вас нельзя оставлять одного. Вы навлекаете на себя неприятности.
Прогулка к дому достаточно отрезвила Джорджа. В дверь посреди ночи входят уже не дикие морские чудища, а пожилой профессор с мокрыми волосами и основательно мокрый студент. Джордж, чувствуя себя не в своей тарелке, отрывисто командует:
– Ванная наверху. Я принесу полотенца…
Кенни тотчас же реагирует на этот официальный тон, почтительно и немного разочарованно интересуется:
– Вы тоже примете душ, сэр?
– Я могу и позже… Жаль, но у меня нет одежды вашего размера. Завернитесь в одеяло, пока одежду не высушим обогревателем. Боюсь, это процесс довольно долгий, но что делать…
– Послушайте, я не хочу вам надоедать. Может, я пойду?
– Не дурите. Схватите воспаление легких.
– Одежда на мне высохнет. Ничего страшного.
– Чепуха! Идемте наверх, покажу вам, где что лежит.
Нежелание Джорджа отпускать его, похоже, льстит Кенни. Во всяком случае, принимая душ, он громко горланит, пением это не назовешь. Наверное, разбудит соседей, но какая разница? Джордж снова на подъеме; он возбужден, счастлив и бодр. Поспешно раздевшись в спальне, он облачается в белый махровый халат, затем спускается вниз, ставит чайник и делает несколько бутербродов на ржаном хлебе, с тунцом и помидорами. Несет все это на подносе в гостиную, куда спускается и Кенни, небрежно завернувшись в одеяло: ни дать ни взять жертва кораблекрушения.
