– Голубушка, здравствуйте, – вежливо поздоровался он. Гренадерша осмелилась поднять на него глаза.
– Здравствуйте, Захар Ильич, как вам отдыхается?
– Прекрасно, дорогая. Послушайте, голубушка, вы, говорят, прекрасную настойку делаете.
– Уверяю вас, вы ошибаетесь, – горячо возразила Зинаида Михайловна. – Это все ужасное недоразумение. Вообразите, кто-то придумал, будто я…
– Ну почему же недоразумение, Зинаида Михайловна, – профессор обиженно выпятил губу. – Я сам пробовал вашу настоечку у человека, который лично у вас купил.
– Захар Ильич, – взмолилась несчастная Гренадерша. – Ну как вы могли подумать…
– Так вы не хотите мне продать? – вконец обиделся профессор. – Посторонним продаете, а мне? – уж совсем по детски проговорил он. – Я полагал, что мы с вами в добрососедских отношениях.
– Но помилуйте, Захар Ильич, откуда же я возьму…
– Ну что же, не хотите – не надо, что же я могу поделать, – дрожащим голосом проговорил профессор и повернулся спиной к Гренадерше.
К тому времени настойка у ребят закончилась, и они решили, что достаточно наказали противную соседку.
– Мне ее даже жалко стало, – сказала Ирка. Все. Прекращаем это дело.
– Не жалей! Она теперь будет ходить укрощенная и добрая! Ей это на пользу пошло, – уверил ее Владик.
Вся алкогольная компания сошла на нет. Алкаши побузили и перестали, и в поселке снова воцарилась тишина и спокойствие. На целых два дня.
Когда Ирка, наконец, рассказала тете Асе про осадное положение Клеопатры Апполинариевны, та всполошилась. – Жаль, что ты не рассказала мне раньше, да и я свинья хорошая, – приговаривала она, выключая компьютер. – Ириша, ты остаешься за старшую. Броня, где моя выходная корзина? Неси-ка ее сюда.
Броня притащил с веранды кокетливую плетеную корзину, с которой тетя Ася любила ходить на пляж. Она была довольно вместительна и являлась предметом вожделения Клеопатры Апполинариевны, как аксессуар для шляпно-галошных ансамблей. С помощью Ирки тетя Ася принялась беспорядочно запихивать в нее все, что попадалось под руку: хлеб, сахар, рулет с маком, который она испекла утром, рыбные консервы, чай. Проносясь по двору, она прихватила небольшой топорик, которым Броня пытался обтесывать бревно для скамейки во дворе, и сунула его между буханкой хлеба и маковым рулетом. Клеопатра Апполинариевна обрадовалась, издали увидев ее.
– Голубушка, входите, входите в дом, – заворковала она, устремляясь к тете Асе от кустов малины. – Я вас холодненькой окрошечкой угощу.
