Черпало ли воображение античного художника свое вдохновение в этом сосуществовании отдельных миров?
Острова не общаются друг с другом. Вот чему нас учит Гомер: разнообразие заставляет сохранять своеобразие. Сохраняйте дистанцию, если вам дорого разнообразие!
Ахейцам эти острова представлялись суровым и опасным местом, чем-то вроде каменных замков, подвешенных между морем и небесами. Здесь человек должен быть готов к испытаниям. Наградой за это будет новое знание.
Однажды перед нами возникает остров циклопов, на котором живут низшие существа, не умеющие обрабатывать землю и занимающиеся лишь сбором фруктов, то есть существа далекие от цивилизации.
Потом появляются острова волшебниц, единственная цель которых – заставить человека забыть о своих стремлениях.
А вот вырастает остров Лотофагов, царство, где слабый человек предается наслаждению беспамятством.
И наконец – Итака. Этот остров – не ловушка, как все остальные. Это – дом. Итака сверкает, как солнце, потому что она – центральная ось Одиссеева мира. Одиссей открывает собой династию подлинных искателей приключений: они ничего не боятся, потому что у них есть порт приписки. Это царство делает вас сильнее. Безумен же тот, кто уступит его за коня!
Подлинная география Гомера уходит корнями во всю эту архитектуру: родина, очаг, царство. Остров, на котором мы родились, дворец, в котором мы царствуем, альков, в котором мы любим, земля, на которой строим. Как гордиться своим отражением, если у него нет корней?
География Гомера – это портрет Земли. Над великолепными и опасными островами встает день. Мир окрашивается всеми цветами радуги. Формы жизни множатся как в калейдоскопе. И стихи неустанно твердят нам об этом. Флора и фауна принадлежат этому миру, как золото – рудной жиле. И каждый элемент этой природной ювелирной мастерской воплощает божественное одним своим присутствием. Их красота – это их догма. Нам следовало бы научиться довольствоваться этим миром, а не мечтать о каком-то недоступном рае или вечной жизни. В эпоху Гомера монотеистические откровения еще не успели навязать человеку надежды пустых обещаний. Для грека возможное единение между человеком и реальным миром было огромной победой и величайшей задачей. Почему нужно надеяться на потусторонний мир, вместо того чтобы пройти своим человеческим путем в целостности реального мира, открывающегося нам под палящим солнцем?
«Удиви меня существующим», – писал Климент Александрийский во II веке нашей эры. А Гомеру, как чуткому язычнику, не нужно было приглашения приветствовать разнообразие природы.
