- Это Рафф. Слушаю вас, господин инспектор Шор.
- Я хочу вас предупредить, господин Рафф; что наш разговор записывается на диктофон, так что вы вправе отказаться от беседы со мною.
- Все зависит от ваших вопросов, господин инспектор Шор. В том случае, если они не будут меня устраивать, я свяжу вас с моими адвокатами, они станут отвечать за меня.
- У меня пока что единственный вопрос, господин Рафф: вы знаете фрау Дорн?
- Конечно! Она была моим секретарем... Что-нибудь случилось?
- К счастью, нет. Если позволите, второй вопрос, господин Рафф: в связи с чем вы направили мистера Вакса вчера вечером к фрау Дорн?
- Кого?!
- Мистера Вакса. Он позвонил к фрау Дорн от вашего имени...
- Господин инспектор Шор, я не знаю человека с такой фамилией.
- Я благодарю вас за исчерпывающий ответ, господин Рафф, приношу свои извинения, до свидания...
Шор положил трубку, бросил под язык еще одну мятную таблетку и сказал:
- Вас проводит мой человек... Расплатитесь в своем отеле и сразу же улетайте домой... За вашей квартирой будут смотреть наши коллеги, живите спокойно, только перед тем, как мы попрощаемся, расскажите мне все, что вы знаете о последних днях Грацио... И передайте в точности последний разговор с ним, фрау Дорн... Грацио говорил с вами семь минут - нет, нет, ни его, ни тем более вас мы не подслушивали, не было оснований, просто счет на разговор с Франкфуртом отмечен как семиминутный... Я выключаю диктофон и даю слово не ссылаться на вашу информацию при допросах тех людей, которые так или иначе входили в окружение покойного...
После того, как фрау Дорн увезли, Шор пригласил Папиньона и, посмеиваясь, заметил:
- Ну, что я тебе говорил? Она обязана была клюнуть на удочку и клюнула. Запомни, с умной женщиной можно бороться только одним - жесткой логикой. Из нашего с тобой разговора она поняла, что нам известно о вчерашнем визитере; мы вовремя успели выяснить про ее франкфуртские связи, про маму и библиотеку детективов. Эрго: она, как и все, читающие Флеминга, считает, что в полиции денег куры не клюют и мы записываем все беседы в отелях, бардаках и даже в телефонных будках. Остальное - дело техники; ненавистные мятные таблетки, гримаса гнева и чуть повышенный голос... Но кто-то крепко вертит все это дело, Папиньон... Такого рода визитки, - он кивнул на глянцевый листок бумаги, - мелкие шулеры не делают, этим занимаются, мой милый, тайные типографии могучих разведывательных институций... Возьми на анализ и запроси "Интерпол", не было ли зафиксировано такого рода фокусов у мафиози... И пригласи на допросы всех тех, кого она только что упомянула... В первую очередь эту самую Мари Кровс, журналистку... А я попробую выпросить у комиссара Матэна десяток хороших сыщиков, чтобы они последили за теми, кого она назвала... И последнее... Она сказала про какого-то русского журналиста, с которым у него была обговорена встреча... - Шор пролистал записную книжку Грацио. - Ты можешь разобрать его почерк? - Он подвинул книжку Папиньону. - Лисо? Лиско? Узнай к вечеру, кто этот человек, о'кэй?
