- Видимо, вы не пожелаете рассказать мне об этом узле?
- Пока еще рано. Остались дни, господин Степанов, считанные дни до того часа, когда я справлю тризну по Дигону... Публично обвиню его в причастности к гибели Грацио, докажу документально, отчего Дигону так мешал Грацио в Гаривасе. Пусть себе болтают о его самоубийстве, я знаю правду, всю правду... А впрочем... Попробуйте встретиться с Бенджамином Уфером... Задайте ему только два вопроса: "Вы верите в самоубийство Грацио? А если нет, кого вы можете обвинить в его гибели?" Нет, иначе конкретизируйте предмет своего интереса: "Кому на пользу гибель Грацио?" И послушайте, что он вам ответит. Если в нем осталась хоть капля человеческого достоинства, он скажет вам, что гибель Грацио выгодна только одному человеку - Барри Дигону. Потому что старик тайно лезет в Гаривас, а там были сильны позиции Грацио. Если Уфер вам не ответит, значит, и его, запугав, перекупили. Возвращайтесь ко мне тогда через недельку, и я открою то, что так или иначе станет достоянием гласности, но пусть он только посмеет не ответить вам!
- Господин Цорр, как вы понимаете, если я стану писать, то буду делать это в советской прессе... У нас не очень-то любят безымянные материалы... Вы даете мне право упомянуть ваше имя? Сослаться на вас?
Цорр на какое-то мгновение замер, тень растерянности мелькнула на его лице, потом сказал:
- Я должен посоветоваться с моим адвокатом, господин Степанов. Вы понимаете, как могут здесь отнестись к тому, что я сотрудничаю с красными... Впрочем... Хотя нет, я должен обсудить эту пропозицию... Без ссылки на меня пожалуйста, я даю вам право, не может быть двух мнений...
- Скажите, а чем был вызван удар Дигона против вас?
- Как чем?! - Цорр недоуменно пожал плечами. - Знанием. Моим знанием. Тем, что я знал больше, чем другие.
- Когда об этом стало известно Дигону?
- Дигону, быть может, это неизвестно и по сей день, он вершина пирамиды, но тысячи людей служат ему, связаны с ним, живут его успехами и страшатся краха. Поэтому все, что исходит из его концерна, для меня определяется лишь одним именем - Дигон!
- Я понимаю... Но меня интересует дата... Когда Дигон понял, что вы знаете о нем нечто такое, что является его тайной?
- За две недели перед тем, как против меня начали кампанию в прессе. Я имел неосторожность сказать в обществе, что чистенькие, вроде мистера Дигона, стоят на словах за честный бизнес со всеми партнерами, но предпочитают заключать сделки с теми, кто ими же сотворен, с марионетками... И напомнил, как он подталкивал Америку к интервенции в Доминиканскую Республику после того, как скупил акции этой маленькой страны здесь, у нас, накануне катастрофы... Вы думаете, это не фиксируется теми, кто держит руку на пульсе мировой экономики? А уж экономика знает, как диктовать политикам нужные решения...
