- Почему вы думаете, что она даст мне его ключ? Я и по-французски не говорю...
Мари, стоявшая рядом, шепнула:
- Я говорю, пусть только они позвонят...
- А вы не можете позвонить? - спросил Степанов.
- Мы не знаем номера. Поезжайте, поговорите, в конце концов, можете обратиться в консульство...
- Вы очень любезны, - сказал Степанов. - Дайте адрес, пожалуйста....
Мари снова шепнула, словно бы понимала русскую речь:
- Не надо, я знаю, где он живе... где он жил...
...Консьержка приняла подарок Степанова, рассыпавшись в благодарностях (уроки краткосрочных командировок; всегда бери с собою, если, конечно, сможешь достать, пару баночек черной икры по двадцать восемь граммов, три цветастых платочка, три бутылки водки и набор хохломских деревянных ложек).
Прижав к груди "горилку з перцем", женщина достала ключ от квартиры Лыско, заметив:
- Он всегда предупреждал меня, когда уезжал на несколько дней, а теперь даже не оставил записки...
Мари и Степанов переглянулись; консьержка шла первой по лестнице; Мари приложила палец к губам; Степанов действительно готов был спросить: "Неужели вы не знаете, что с ним случилось?" В России все бы уже все знали или строили догадки, а тут личность в целлофане; есть ты, нет тебя - никого не колышет, каждый живет сам по себе, и если наша заинтересованность друг в друге порою утомляет, особенно если это выливается в "подглядывание в замочную скважину", то здешнее равнодушие все- таки куда как страшнее, есть в нем нечто от глухой безнадеги, иначе как этим российским словом не определишь.
Консьержка обернулась, опершись о теплые (так, во всяком случае, показалось Степанову) деревянные перила старого дома, достала из кармана фартука платок, вытерла лоб.
- Я ощущаю свой возраст, только когда поднимаюсь по лестнице. С тех пор как я начала здесь работать, а это было пятьдесят лет назад, лишь в этом году лестница показалась мне немножко крутой.
Степанов неожиданно для себя попросил Мари:
- Пожалуйста, узнайте, сколько раз в этом подъезде делали ремонт?
Мари удивилась:
- Почему вас это интересует?
- Потому что у нас нет консьержек и ремонт делают раз в три, а то и в два года....
Мари спросила старуху; та нахмурилась, начала загибать пальцы, сбилась.
- Последние лет пятнадцать, в этом я уверена, ремонта не было.
- А сколько ей платят в месяц? - поинтересовался Степанов.
Консьержка погрозила пальцем.
- Разве можно называть сумму заработка, месье? Это мой секрет.
