Я выругался и с размаху вонзил пальцы в грудь парня. Глядя ему в глаза, прошептал:
— Лучше бы тебе было лежать в своей постели.
Тело безжизненным кулем рухнуло на землю, а я приготовился к откату. Однако ничего не произошло, сил не убавилось вовсе, скорее наоборот.
«Открыто умение: Длань Смерти. Вы можете вытягивать жизненную силу ваших врагов, пополняя свою собственную».
Ну надо же! Похоже, на моей улице перевернулась фура с пряниками. Теперь-то заживем!
Из домов повыскакивали крестьяне, кто с вилами, кто с дубинками. Я, не особо скрываясь, выбрался на улицу. Завидев меня, местные испуганно отшатнулись, женщины принялись бормотать под нос молитвы.
— Я не причиню вам зла, всего лишь хочу поговорить, — произнес я.
— Салюлку убииил! — раздался пронзительный женский крик со двора, где оставил тело парня.
Ну вот, все испортила, дура.
Деревенские завопили и беспорядочной толпой бросились на меня. Одного я прикончил точно также, как и парнишку до этого, а с остальными довольно быстро справились гнилушки.
С тоской покосившись на трупы, я вздохнул. Ну вот, хотел же мирно обсудить вопросы местной политики, а какая-то дрянь все испоганила. Эх…
На трупах ничего полезного не нашел. В домах, по сути, тоже. Хлеб черствый, овощей мало очень, молочных продуктов и вовсе нет. Жили все бедно, впроголодь и непонятно как. Похоже, с уровнем жизни тут все еще хуже, чем я себе представил.
Хотя, одну важную вещицу-таки надыбал — плохонький топор с несколько затупленным лезвием. Задумчиво подбросив его в руке, прихватил с собой — пригодится, случись нападение каких-либо тварей.
Женщина все еще продолжала громко причитать над телом убитого сына. Раздражает.
Вернулся во двор, остановился в шаге от нее. Относительно молодая, немногим больше тридцати. Фигурка весьма хорошая, отнюдь не жирная. Длинные густые волосы цвета воронова крыла закрыли лицо.
Но вот она взглянула на меня. Темные глаза блестят ненавистью, рот кривится от злобы, мокрые дорожки слез блестят в свете Лун.
— Мерзкое порождение тьмы! Ты убил его! Убил моего сына! Мою единственную радость! Тварь! Чтоб ты сдох! Чтобы вы все сдохли!
Она в порыве ярости бросилась на меня, ударила кулаком в живот, забарабанила по груди. Я стоял, не слишком ощущая боль. Странно, неужели кожа настолько омертвела уже, что гниль начала внутрь просачиваться? Иначе почему мне не больно?
Женщина, обессилев, замерла, затем разрыдалась. Я хмыкнул, резко повалил ее на землю и разорвал платье на груди.
