Съев порядка пяти мышей и с трудом запихав в себя одного кролика, устало лег на спину. Хорошо. Кажется, энергия восстанавливается. Немного полежу, и можно будет топать дальше. Судя по словам убитого охотника, здесь всем заправляет какой-то Святой Конклав. Если исходить из названия, то это, скорее всего, некое подобие инквизиции. Наверняка не самые приятные люди, к тому же не слишком привечающие мертвяков. А это значит что? Правильно! Не стоит жалеть этих фанатиков. Уверен, завидев меня, они без раздумий ринутся в бой. Так что стоит раздобыть оружие, помимо Поцелуя. На данном этапе развития я слишком слаб, чтобы справиться даже с горсткой воинов. Максимум два-три человека. Волки проще, да и немного поменьше людей. К тому же я не уверен, что получится разрушить доспехи. Если, конечно, здешние воины таковые носят. Ну, судя по одежке Мипа, тут царит полное и беспросветное Средневековье. Надеюсь, что эльфов и гномов не завезли — бесят. Не люблю радужных сказок, в которых добро всегда побеждает зло. Неужели не ясно, что нет четкого понятия добра, как и зла — тоже. Есть лишь люди, которые вольны поступать, как им вздумается. Каждый мыслит в меру своей испорченности. И поступает соответственно.
Было бы неплохо здесь обосноваться, занять замок какого-нибудь барона, взять в прислуги миленьких девушек, которых можно беспрепятственно…
Проклятье, я ведь нежить! Это все осложняет. Соседние бароны, если таковые имеются, наверняка откажутся признать власть мертвяка. Ну а Конклав первыми примчится сжигать нечисть на костре.
Печальная перспектива. Однако все это лишь мысли, возможно, в реальности дело обстоит иначе. Наверняка ведь есть земли, где власть Конклава ограничена, или отсутствует вовсе. Нужно больше узнать о местной географии и порядках.
Ждать до рассвета было утомительно, поэтому, едва горизонт посерел, я поднялся и направился вниз, в долину. Там, вдалеке, были заметны приземистые домишки, похоже, деревня. Может быть местные жители смогут ответить на мои вопросы?
Деревушка оказалась весьма бедной. Всего пять домов, покосившихся, ветхих. В окнах темно, все еще спят. Собак вроде не видать, но все же решил быть начеку. Гнилушки молча расположились позади.
Я посидел еще немного, прислушиваясь, затем скользнул за изгородь к дому.
Надо же было такому случиться, что именно в этот момент из-за угла вышел заспанный парнишка, подросток лет тринадцати. Он изумленно уставился на меня, рот распахнулся в оглушительном вопле.
