— О тут ларчик открывается просто, рыцарь-неофит Филипп. Всему виной ваши феноменальные и отчасти уникальные способности воспринимать то, что в христианстве именуется Дары Святого Духа. Нами вам подобные лица учитываются…
По крайней мере мы стараемся не упускать из виду никого, кому безусловно от Бога потенциально дано стать избранным апостолически…
ГЛАВА IV
ВЕРЮ ОЧЕВИДНОМУ, ПОНИМАЮ ВЕРОЯТНОЕ
— 1 —
Филипп Ирнеев с детства был непоколебимо убежден в своих избраннических качествах и необычных достоинствах. Он верил в сверхъестественные чудеса и ждал их прихода с терпением аскета, изнуряющего тело и душу постом и молитвой, дабы обрести религиозное просветление и могучий потенциал святости, приблизившись к пониманию своего божества.
Подобно затворившимся от мира, от современных им веков схимникам и анахоретам, никогда ему в голову не приходил лукавый рационалистический вопрос: не обманывает ли он сам себя? Искренняя истовая вера, будь она с махонькое горчичное зерно, не допускает сомнений.
Иначе как же ей двигать горами?
Так же, как отшельники и затворники, маленький Филипп чувствовал себя в неизмеримом далеке от тех, кто его окружает. Он ежеминутно ощущал собственное одиночество и совершенно не страдал от него. Вне зависимости от того, есть ли нет ли рядом кто-нибудь из сверстников или взрослых.
Главным доказательством собственной избранности он, нисколько не кривя душой, считал свою детскую веру в Бога как в сверхъестественную и всемогущую силу. Он веровал не в конкретное существо, но в сущность, стоящую превыше всего и вся.
В то время как вокруг него, — он видел и замечал, — люди зачастую совсем не допускают существования сверхъестественного.
Либо в животном ужасе страшатся того, что выходит за рамки их повседневного и материалистического бытия, изо всех сил стараясь не преступать приземленных и низменных пределов.
Или же веруют черт знает во что с помощью необъяснимых магических ритуалов: занавешенных зеркал и телевизора в доме покойника, пьянства именно на девятый и сороковой день после смерти деда.
Либо, пытаясь задобрить потустороннюю необъясненность, следуют полоумным бытовым суевериям: боятся безобидных черных кошек, никому не делающих зла четных чисел и пустых ведер, либо — к чему бы это? — женщин на корабле.
В детстве верующий Филипп не понимал также смысла церковных обрядов, корявой грамматики и лексики молитвенных текстов, заунывного речитатива, вскриков певчих на клиросе и гундосого хорового "Верую" в православных храмах. На тому подобные немузыкальные зрелища он вдоволь насмотрелся по телевизору, в кино. Да и описания молений в книжках вполне соответствовали тому, что он видел на экране.
