Они на Пасху под полой тащат в церковь бутылки водки, чтобы поп или ксендз побрызгали на нее святой водой. Потом квасят на кладбищах…
Горячительные застольные речи о религии Филиппа не очень-то увлекали:
"В Бога мы веруем, как умеем. Ему и судить о том. Ему одному отмщение и он им непременно воздаст. Мало никому не покажется…
Ага…. Джованни в компанию входит как по маслу, восхищается, просит уточнить, переспрашивает… Наверняка раньше не сталкивался с христианской молодежью из Дожинска.
А Петр молчит. Сейчас, значит, как вставит им веско, на правах хозяина…"
— Попрошу евангелиста Марка при дамах не принижать женскую религиозность. Пускай женщина — существо материальное, но всякая вера, она от Бога. Доказано исторически у всех народов во все времена. Без различия пола и возраста.
Женщины и язычники тоже люди. У каждого и у каждой найдется по две сиськи. У женщин, сдается мне, они выглядят намного привлекательнее.
Две присутствующие в компании дамы руководящий комплимент апостола Петра оценили. Обе сразу же подтянулись, выпрямились, барельефно обрисовав то, о чем зашла речь…
Ни ту, ни другую Бог не обидел красотой, формами и объемами прямостоящих прелестей.
— Первой Бог создал женщину, на мужчину у него материала не хватило, — с ответным словом выступила бюстгальтером вперед Манька Казимирская.
— Ребер и хромосом у мужчины меньше. Какие уж тут сиськи, когда надо было ветхому Адаму мышцы накачать, укрепить!
— И кое-что еще, — с мечтательной улыбкой протянула Софочка, простив Марику колкие нападки на ее мнимое безбожие и язычество.
Отныне и впредь мужчины тоже могли собой возгордиться, начать ухаживать за обеими дамами, а застольной беседе перейти во фривольное русло с уместной долей скабрезности. На то Манька была мастерицей, способной выдать на гора чего-нибудь потрясающее из прикладной сексопатологии.
Как бы не так! Мария, в противоположность ожиданиям Филиппа, неожиданно спросила:
— Петь, а когда тебе было страшно на войне, ты молился?
— Еще как! И не только на ночь, Дездемона…
Петр, не замедлил подметить наблюдательный Филипп, пожалуй, был самым старшим в хорошей компании. Старше, чем аспирант и стажер Джованни.
К своим 26 годам Петр Гаротник успел бросить школу в десятом классе. Вдребодан разругавшись с властным родителем, спасался от него и от жизни в монастыре послушником.
Служил в армии, откуда перебрался в военное училище, а оттуда прямиком во французский Иностранный легион. Интересно повоевал в Африке и в Азии. На родине завел ребенка, женился на его матери, развелся.
