Величавого ясного неба,
Стал пытливо на землю смотреть,
Оседлав высокий хребет
Светозарного синего неба,
Стал сверху вниз взирать…
Серединная бело-пятнистая земля моя
Виднелась там, тая в ярком светлом мареве
Будто серебряная бляшка
На рогатой старинной шапке.
А. Е. Кулаковский.
Сновидение шамана[68]
Существует такая легенда…
Однажды Кулаковский услышал, что в соседнем аласе проживает старик, который знает много сказок. Кулаковский предупредил домашних, что вернется к вечеру, и отправился в путь. Он разыскал старика, но услышал от него о других сказочниках и решил, не откладывая, встретиться с ними.
Домой он вернулся через три года… Разумеется, это просто легенда…
Никуда Кулаковский не исчезал бесследно на столь длительное время, но тем не менее знакомым Алексея Елисеевича и его близким иногда начинало казаться, что такое действительно случается с ним.
У него были какие-то особые отношения с пространством. Совершая вполне мотивированные с рациональной точки зрения перемещения, Кулаковский порой исчезал вдруг из пространства бурно развивающегося капитализма и обнаруживался совершенно в другой малонаселенной местности, куда его затягивали древние предания Якутии.
«Вместе с Иваном Елисеевичем Кулаковским он добился в областной продовольственной комиссии выделения для жителей пострадавшего от жестокой засухи 1909 года[69] IV Жохсогона по два пуда муки на каждого… — пишет Л. Р. Кулаковская. — Кроме этих фактов, до 8 июля 1910 года документов, касающихся жизни Кулаковского, не обнаружено. Исходя из чего, имеет под собой основание предположение о том, что в это время он, живя в Качикатцах у С. П. Барашкова, учил его детей…
Резонно предположить, что в это же время, в период с начала марта до конца июня 1910 года, была написана поэма «Сон шамана», поскольку, согласно архивным документам, А. Е. Кулаковский в 1910 году жил в Качикатцах только в это время».
Возможно, именно к весне 1910 года, когда создавалось «Сновидение шамана», и относится рассказ жителя Качикатцев А. Н. Протодьяконова, вспоминавшего, что «С. П. Барашков пригласил из города А. Е. Кулаковского для подготовки к учебе в городской школе своих детей, в том числе и меня.
Я запомнил А. Е. Кулаковского рослым, выше среднего роста, широкоплечим, чернобровым, светлоглазым человеком с жесткими усами, с довольно узким подбородком. Голос у него был красивый, звучный. Был силен, легок на ногу и проворен в движениях. Готовил он нас, пятерых детей, так же, как в школе, по предметам, по которым мы должны были сдавать экзамены осенью при поступлении в городскую школу: по русскому языку, математике, географии, истории. К нам, детям, относился очень хорошо, никогда не выходил из себя, не раздражался и объяснял исключительно доходчиво…
