«Во всех документах самого Кулаковского и «разоблачающих» его бездеятельность в августе и сентябре, — пишет Л. Р. Кулаковская, — нет никаких ссылок на его многодневное блуждание по тундре и в горах, что он, после длительной голодовки, чудом остался в живых, благодаря умелому лечению и ухаживанию нашедших его около Налган-Быя эвенков.
Они же доставили его бесплатно сперва 50 верст до Хара-Улаха, затем 60 верст до океана на пяти оленях. Далее на двух ветках по океану 80 верст его вез Гавриил Начаан. У Христофора Стручкова А. Е. Кулаковский жил 15 дней, и он же доставил 50 верст до реки Омолоя».
Возможно, именно об этой дороге и вспоминал Алексей Елисеевич Кулаковский, когда рассказывал о своих странствиях Николаю Чисхану.
«Я не раз слышал увлекательные рассказы Кулаковского о его странствованиях по безлюдным местам, — пишет он. — Одно время он проживал недалеко от устья Лены, возле Ледовитого океана. Осенью из селения Булун решил отправиться в дальнее путешествие по тундре. Дороги он не знал и взял проводником знающего эти места человека — храброго, необычайно выносливого, как говорится, «с тремя остриями, четырьмя гранями».
Шли они много дней, продукты кончились. Адо конца пути было еще далеко. Усталые и голодные, они по вечерам стали собирать олений мох — ягель, заваривали его в котелке и так ужинали.
Однажды у подножья небольшой голой сопки набрели на покинутый эвенами шалаш. Возле него нашли оленьи нарты. Содрали с них ремни и положили в котелок. Сварили как следует и съели. По расчету проводника, где-то в этих местах кочевали эвены.
Утром отправились в путь в надежде встретить их. Шли целый день, а вечером снова сварили олений мох. Эвенов они так и не обнаружили. У подножья сопки снова наткнулись на небольшой шалаш и брошенные оленьи нарты.
Стали шарить, искать чего-нибудь съедобного. Но нарты были уже кем-то дочиста ободраны. И вдруг они поняли, что, проблуждав целый день по тундре, по голым сопкам, вернулись к месту своего предыдущего ночлега.
От досады и горя они едва не лишились рассудка. С нарт содрали остатки кожаных веревочек, смешали их с мхом, сварили.
А рано утром снова побрели по тундре. Шли долго и к вечеру вернулись на то же самое место. На этот раз они без сил рухнули на голый мох и заснули. На другое утро снова двинулись в путь, а к вечеру, обессиленные, отчаявшиеся, опять вернулись к тому же месту.
«Нет, себе я не враг. Завтра встречь солнца пойдем. Возвращаемся домой!» — заявил проводник.
