Ответом на это прошение стал приказ № 11 инспектора народных училищ 2-го района Якутской области от 1 августа 1915 года.
Исполняющий должность учителя Вилюйского высшего начального училища Кулаковский увольнялся от исправления обязанностей учителя названного училища.
Взамен ему предложили место в Бодайбинской приисковой школе.
2
Два учебных года — 1915/16 и 1916/17 — Кулаковский работает в Бодайбо.
Свидетельств об этом периоде его жизни практически не осталось.
Сохранились только два письма Николаю Андреевичу Готовцеву, датированные 13 октября и 22 ноября 1916 года, из которых видно, что А. Е. Кулаковский остро нуждался в деньгах и болел, да еще воспоминания Д. В. Куприянова, который видел Кулаковского в устье речки Качинской, где собирались знаменитые силачи со всей Якутии. Д. В. Куприянов не запомнил, побеждал Кулаковский в схватках или нет, но запомнил, что вступал он в борьбу без страха.
Кулаковский, как утверждает Куприянов, принимал там участие в соревнованиях…
Еще известно, что, живя в Бодайбо, Кулаковский написал стихотворения «Плач по умершему мужу» и «Благословение по-старинному»…
Много говорится о пророчествах, содержащихся в поэме «Сновидение шамана»…
Таких пророчеств в «Плаче по умершему мужу» нет, но вслушиваешься в его слова и вдруг начинаешь различать, что это плач не только по умершему мужу, но и по всей уходящей эпохе…
То ли я в воде захлебываюсь — тону,
То ли я горю и задыхаюсь в дыму?
Или это в пропасть скатилась я?
Уж не в сам ли ад провалилась я?
Имеющий злой язык
Наговором не навредил ли нам?
Имеющий черную душу
Заклинанием не навредил ли нам?
Имеющий черный глаз
Не сглазил ли ненароком нас?
Или имеющий черные мысли
Всех духов хитростью обольстил?
Снова и снова повторяются обороты скорбного плача, но разве только от своей беды пытается заслониться героиня, разве не о той беде плачет она, что поднимается из темного мрака, чтобы обрушиться и на нее, и на ее детей, и на весь народ:
Как неотвратимо решение верхних сил,
Как неотразимо свершение преисподних сил,
Как ужасна немилость средних сил,
Как ужасен несчастья час…
И уже некому защитить и ее, и детей, и народ…
Как странно,
Что мой подвижный дружок
В глинистой тяжелой земле лежит.
Как странно,
Что мой теплый дружок
В глинистой холодной земле лежит.
Как странно,
Что мой ясноглазый дружок
В глинистой кромешной тьме лежит.
Стихотворение завершается авторской ремаркой: «Дальше продолжается плач, уже без причитаний, без связных слов», ремаркой, которая как бы и открывает страшное пространство революций и гражданской войны…
