Бледный как смерть, Вигор забивается в угол машины. Бренда, тоже побледневшая, тихонько теребит меня за руку и спрашивает, действительно ли Пиктон управляет игрушкой издали. Слово за словом я повторяю ей всё, что ученый сказал министру.
– Сообщение от Айрис? – с трудом выговаривает Борис. – Моей дочери?
– Естественно. Итак, цитирую: «Папа, в знак прощения посади желудь и вырасти из него дуб». Тебе это о чем-нибудь говорит?
Вигор падает на колени, хватает перепачканного помадой медведя в косынке-юбочке и прижимает его к груди:
– Любовь моя, это ты, действительно ты?
– Ох, не верю я ему, – бормочет Бренда.
А мне очень нравится это зрелище. Какое облегчение видеть взрослого, разговаривающего с игрушкой! Просто замечательно хоть немного разделить эту обузу с кем-то более опытным.
– Ты слышишь меня, малышка? – не унимается министр. – Это ты говоришь со мной?
– Не души меня, – ворчит Пиктон, – если хочешь, чтобы я не потерял с ней связь. Тише… она говорит, что забралась высоко на дерево, тебя нет рядом и ей очень одиноко.
– Я здесь! Я здесь, малышка моя, я здесь, поговори со мной!
– Где ты, папочка? – слышится тихий детский голос, исходящий из медведя. – Иди скорей сюда!
– Я иду, – торопится министр. – Но куда?
– Ко мне!
– Что там происходит? – спрашивает Бренда.
Пытаясь не терять хладнокровия, я объясняю, что сейчас в медведе Пиктона сменила Айрис – или же они по-соседски делят плюшевое нутро.
– Иди ко мне сюда, – повторяет детский голос.
Глядя медведю в пластмассовые глаза, Борис Вигор лепечет:
– Ты хочешь… ты хочешь, чтобы я умер?
– Она этого не говорила, – вмешивается голос старика. – Борис, есть более важный вопрос: мой Аннигиляционный экран. Ты помнишь, что когда я открыл пиктоний…
– Да плевал я на это! – орет Вигор. – Мне нужна Айрис! Она ушла? Верни ее!
Он неистово трясет медведя, будто надеется, что его дочь спрятана где-то в складках плюша и сейчас выпадет на пол.
– Прекрати, дурень! У девочки очень слабые электромагнитные импульсы! Ее уже здесь нет, связь прервалась.
Вигор останавливается.
– Скажи ей, Лео, что мне очень ее не хватает. Я не могу без нее жить…
– Можно подумать, твои слова ее утешат! Вот Томас тоже не семи пядей во лбу, но с мертвыми общается гораздо лучше!
Вигор вдруг поворачивается ко мне. Я держусь скромно и отвечаю ему неопределенной улыбкой.
– А ты слышишь голос моей дочери?
– Нет, господин министр. То есть слышу, когда он идет из моего медведя. Но сначала вы должны вернуть мне отца.
