Ничего хорошего. Он был уверен в этом. И вообще, он не мог понять, зачем понадобилось похищать монахиню и везти ее из Парижа в темноте, только чтобы остановиться на краю городского кладбища. Если только… ходили слухи, что извращенцы убивали и расчленяли своих жертв, некоторые даже их ели… У него взбунтовался желудок, к горлу подступила тошнота, но тошнить и одновременно бежать было невозможно. Тут он увидел в темноте бледное пятно и подумал – с надеждой, со страхом, – что это Джоан.
Внезапно ночь вспыхнула огнями. Огромный шар зеленого пламени расцвел в темноте, и в этом жутковатом свечении Майкл ясно увидел ее – она шла с развевающимися от ветра волосами.
Он открыл рот, хотел что-то крикнуть ей, но ему не хватило дыхания, и прежде чем он пришел в себя, она скрылась под землей. Граф последовал за ней с факелом в руке.
Через несколько мгновений он тоже стоял возле шахты и видел глубоко внизу слабый зеленый свет, удалявшийся по туннелю. Не колеблясь ни секунды, он тоже стал спускаться.
– Вы слышите что-нибудь? – несколько раз спрашивал ее граф, когда они, спотыкаясь, шли по туннелям с белыми стенами. Он так крепко сжимал ее руку, что на ней наверняка останутся синяки.
– Нет, – задыхаясь от быстрой ходьбы, отвечала она. – Что… я должна слышать?
Вместо ответа он просто недовольно качал головой, но скорее потому, что сам прислушивался к чему-то, а не потому, что сердился на нее за то, что она не слышит.
У нее еще оставалась надежда, что он сдержит слово и отвезет ее назад. Сам он точно собирался вернуться: он зажег несколько факелов и оставил их гореть в подземных коридорах. Значит, он не собирался исчезать под землей, взяв ее с собой в ярко освещенный бальный зал, где люди танцевали всю ночь со Старым народцем, не подозревая, что их собственный мир за камнями холма ускользал в прошлое.
Граф внезапно остановился и стиснул ее руку.
– Тихо, – шепнул он, хотя она и так не собиралась шуметь. – Слушайте.
Она напрягла изо всех сил свой слух – и ей показалось, что она что-то слышит. Это были шаги где-то вдалеке. Позади них. Ее сердце на миг сжалось.
– Что – что вы сами слышите? – спросила она. Он посмотрел на нее с высоты своего роста, но словно и не видел ее.
– Их, – ответил он. – Камни. Они гудят, почти все время. Но ближе к празднику Огня или празднику Солнца они начинают петь.
– Неужели? – слабым голосом отозвалась она. Сейчас она слышала что-то, и определенно это был не звук шагов. Шаги затихли, словно тот, кто шел за ними, ждал или тихонько подкрадывался, стараясь не шуметь.
