– Я, ну… – Господи, надо ли сообщить ей то, что Джоан говорила про голоса, которые слышала? Наверняка это никак не связано с нынешним происшествием, да это и не его секрет. С другой стороны, Джоан говорила, что собиралась рассказать об этом матери Хильдегарде.
– Вы лучше скажите мне, сын мой. – Голос преподобной матери звучал одновременно кротко и властно. – Я вижу, что она говорила вам что-то.
– Ну, она говорила, преподобная мать, – ответил он, растерянно потирая рукой лицо. – Но я не вижу, как это может что-то объяснить… Она говорила, слышит голоса, – выпалил он, увидев, что глаза матери Хильдегарды сердито прищурились.
Глаза сделались круглыми.
– Что?
– Голоса, – беспомощно повторил он. – Они появляются и говорят ей что-либо. Она думает, что это, возможно, ангелы, но не знает. И еще она видит, когда человек скоро умрет. Иногда, – добавил он неуверенно. – Я не знаю, всегда ли она может сказать.
– Par le sang sacré de Jésus Chsist,[45] – проговорила старая монахиня, садясь прямо, словно молодой дубок. – Почему же она не… ну, сейчас это не важно. Она говорила кому-нибудь еще об этом?
Он покачал головой:
– Она боялась рассказывать об этом. Вот почему – ну, одна из причин почему – она пришла в монастырь. Она думала, что вы, возможно, поверите ей.
– Я, возможно, поверю, – сухо ответила мать Хильдегарда и покачала головой, отчего заколыхался ее покров. – Nom le Dieu![46] Почему ее мать не сообщила мне?
– Ее мать? – глупо переспросил Майкл.
– Да! Она передала мне письмо от матери, очень доброе, там ее мать справляется о моем здоровье и рекомендует мне Джоан – но ведь она наверняка знала!
– Я не думаю, что она… Постойте! – Он вспомнил, как Джоан достала из кармана аккуратно сложенный листок. – Письмо, которое она привезла – оно было от Клэр Фрэзер. Вы говорите о нем?
– Конечно!
Он набрал полную грудь воздуха. Дюжина разрозненных фрагментов внезапно сложилась в понятный узор. Он прочистил глотку и нерешительно поднял кверху палец.
– Послушайте, преподобная мать: во-первых, Клэр Фрэзер – жена отца Джоан. Но не ее мать.
Острые черные глаза моргнули.
– И во-вторых, мой кузен Джаред сказал мне, что Клэр Фрэзер была известна как э-э… Белая Дама, когда жила много лет назад в Париже.
Мать Хильдегарда сердито зацокала языком.
– Ничего подобного! Вздор! Но верно то, что такие слухи действительно ходили, – ворчливо согласилась она и забарабанила пальцами по столу. Пальцы были узловатыми от возраста, но удивительно гибкими, и он вспомнил, что мать Хильдегарда была музыкантшей.
