– А почему вам надо было убрать меня со своего пути? – Ракоши мог бы счесть тон Раймонда за оскорбление – с соответствующими последствиями, но ему было важнее выяснить интересовавший его вопрос.
Раймонд поднял одно плечо.
– Ты представлял опасность для одной дамы.
От крайнего изумления Ракоши выпрямился в полный рост.
– Для дамы? Вы имеете в виду ту женщину – La Dame Blanche?
– Да, ее так называли. – Раймонда, казалось, позабавило такое название. С языка Ракоши уже было готово сорваться сообщение, что La Dame Blanche еще жива, но он не жил бы так долго, если бы выкладывал, не думая, все, что знал, и он не хотел, чтобы Раймонд подумал, что он сам до сих пор мог представлять для нее опасность.
– Какая высшая цель алхимика? – очень серьезно спросил месье Гренуй.
– Трансформация материи, – не задумываясь, ответил Ракоши.
Лицо Гренуя расщепилось в широкой лягушачьей улыбке.
– Правильно! – похвалил он. И исчез.
Он действительно исчез. Без вспышки и дыма, без трюков иллюзиониста, без запаха серы – месье Гренуй просто исчез. Осталась пустая площадь под звездным небом, лишь какой-то кот выскочил с мяуканьем из тени и, пробегая, задел ногу Ракоши.
Уставая от долгой ходьбы, Майкл спал в эти дни как убитый – неподвижно, без снов – и просыпался вместе с солнцем. Его слуга Роберт, услышав, что он пошевелился, сразу входил к нему, а одна из femmes de chamber[43] приносила на цыпочках чашку кофе и пирожок.
Он медленно ел, после этого терпел, пока его причесывали, брили и ласково переодевали в свежее белье. Роберт что-то негромко бормотал – получалось нечто вроде беседы, не требовавшей ответа, и с улыбкой подносил зеркало. К удивлению Майкла, отражение в зеркале выглядело вполне нормально. Волосы аккуратно взбиты – он ходил с собственными волосами, без пудры, – одежда скромного покроя, но высшего качества. Роберт не спрашивал, что ему нужно, а просто одевал его для обычного делового дня. Майкл не возражал. В конце концов, какая разница? Никакой. Как будто мог существовать строгий костюм для общения с сестрой покойной жены, которая залезла среди ночи, незваная, в его постель.
Последние два дня он пытался придумать, как ему больше никогда не видеть Леонию и не говорить с ней, но так и не нашел решения этой задачи. Он все равно будет неизбежно сталкиваться с ней.
Но что же ей сказать сейчас? Так он ломал голову, направляясь к дому, где Леония жила с престарелой теткой Эжени Галантен. Он жалел, что не мог обсудить ситуацию с сестрой Джоан, но это было бы неприемлемо, даже если бы она была рядом.
