– Почему вы здесь? – воскликнул Ракоши.
Брови мэтра Раймонда были черными – а тридцать лет назад они, кажется, были седыми? Одна бровь удивленно поползла кверху.
– Мне сообщили, что вы ищете меня, месье. – Он развел руками с добродушным видом. – Я и пришел!
– Благодарю вас, – сухо ответил Ракоши, постепенно приходя в себя. – Я имел в виду – почему вы в Париже?
– Любой человек должен где-то находиться, не так ли? Люди не могут быть все в одном месте. – Эти слова могли показаться добродушной насмешкой, но прозвучали серьезно, словно утверждение научного принципа, и Ракоши счел это тревожным знаком.
– Вы пришли, чтобы отыскать меня? – прямо спросил он. Он подошел чуть ближе, чтобы лучше рассмотреть этого человека. Он был почти уверен, что тот казался моложе, чем в прошлый раз. Длинные волосы стали несомненно темнее, шаг более упругим. Искра восторга вспыхнула в его груди.
– Вас? – Месье Гренуй, казалось, удивился. – Нет, я ищу потерянную дочь.
Ракоши был поражен и сбит с толку.
– Вашу?
– Более или менее. – Раймонд явно не собирался ничего объяснять. Он отошел чуть в сторону и прищурил глаза, пытаясь разглядеть в темноте лицо Ракоши. – Значит, вы умеете слышать камни, верно?
– Я – что?
Раймонд кивнул на фасад собора:
– Они действительно говорят. Еще и двигаются, но очень медленно.
Ледяной холодок пробежал по позвоночнику Ракоши при мысли об усмехающейся гаргулье, сидящей высоко над ним, – она тоже могла в любой момент расправить свои крылья и ринуться на него, оскалив зубы с хищным весельем. Он невольно поднял голову и посмотрел на нее через плечо.
– Нет, не так быстро. – В голосе Раймонда слышалась легкая насмешка. – Вы никогда не заметите. Им требуются тысячелетия, чтобы сдвинуться на малейшую долю дюйма – если, конечно, их не передвигают или не плавят. Но ведь вы не захотите смотреть на это. Слишком опасно.
Такой разговор поразил Ракоши несерьезностью, он почувствовал досаду, но не злился. Его беспокоило, что за этим мог скрываться некий смысл, нечто, которое он одновременно хотел знать – и еще больше хотел уклониться от такого знания. Ощущение было новым и неприятным.
Отбросив осторожность, он прямо спросил:
– Почему вы меня не убили?
Раймонд усмехнулся ему. Ракоши увидел, как блеснули его зубы, и испытал новый шок: он был уверен – почти уверен, – что у Раймонда не было зубов, когда он видел его в последний раз.
– Если бы я хотел твоей смерти, сынок, ты бы уже не говорил со мной, – ответил он. – Я хотел, чтобы ты не стоял у меня на пути, вот и все. И ты сделал мне одолжение, поняв мой намек.
