- Ты изменял мне, Эд. Ты предавал меня с потаскухами, а я всегда была тебе верна.
- Сосуществование - это отнюдь не любовь, Сара, но любовь - это обязательно сосуществование! Любовь предполагает уважение к индивидуальности. Иначе - получается ярмо собственности. Ты считала меня своей собственностью, а человек принадлежит только самому себе.
- Я всегда была верна тебе, Эд. И меня никогда не тяготила эта верность.
- Что ты кичишься этим?! Что - верность?! Медаль за храбрость? Счет в Лозанне?! Когда верность делается тиранией, так лучше пусть будет взаимоуважительная неверность.
- Тебе всегда хотелось, чтобы я изменила тебе, я знаю. Ты всегда по ночам расспрашивал меня: "Как тебе было бы с другим? Представь, что я другой..."
Стюарту вдруг стало мучительно гнусно: так ему было однажды, когда он пошел в клинику - смотреть аборт. Он писал повесть, и ему надо было описать аборт. Он после этого уехал на два месяца во Флориду и пил, не просыхая, чтобы забыться.
- Ты все помнишь, Сара, - сказал он, - у тебя прекрасная память. А я, когда спрашивал тебя о чем-то ночью, не помнил ничего днем...
- Не ври себе, Эд.
И он понял, что она сейчас сказала правду, и это родило в нем злость.
- Скотина! - сказал он, сморщившись.
- Это ты - скотина, - тихо ответила Сара, - это ты подлая скотина, а не я.
- Так зачем ты приехала сюда?!
- Потому что я тебя люблю...
23.47
Ситонг укрыл трупы двух диверсантов брезентом, связал руки пленному и сказал шоферу:
- Едем.
Шофер сказал:
- Все-таки лучше бы его тут пристрелить. Вдруг впереди еще одна группа? Что тогда нам с ним делать?
Ситонг попросил Степанова:
- Переведи-ка - их выбросили одних или были еще группы?
- Было еще четыре группы, - ответил пленный. - По три человека в каждой
- Их бросили вместе?
- Вас бросили вместе? - перевел Степанов.
- Нет. Нас бросили последними.
- А те группы тоже должны делать засады на дорогах?
- Да.
- Где?
- Я не знаю.
- Ладно, - сказал Ситонг, - поехали. Мы успеем от него избавиться, если те нападут.
- Враги коварны, ночь темна, и нету серебристой луны, - как всегда, цветисто сказал шофер, включая мотор.
Они проехали километров пять, и Ситонг попросил:
- Останови машину. Я весь измазался кровью.
Шофер остановил машину. Ситонг- включил фонарик: весь брезент был черным от крови.
- Как будто оленя везем, а не диверсантов, - усмехнулся он.
Степанов вспомнил якутскую тайгу. Он бродил там вдвоем с охотником Максимом: они промышляли белку. В тот год было хорошее белковье - в тайгу ушли целые деревни, а в домах остались только глубокие старики и школьники. Малышей родители тоже забрали в тайгу, и поэтому поселки были тихие-тихие, будто военные.
