В столовую она вошла одной из последних, села на дальний край стола. Ей казалось, что прошла целая вечность с того времени, как они на этом же самом месте сидели с Милой и секретничали. Но для других ничего не изменилось. Они так же хохотали, спорили о ерунде, перекрикивая друг друга, и врубали песни на телефонах (несмотря на все запреты).
Поразительные изменения произошли только с первым отрядом. На глазах потрясенной публики разворачивалась драма «Падение Белой Королевы». В первый день Полина, как ни в чем не бывало, вплыла в столовую в длинной струящейся юбке. Но ее место было уже занято. Более того, все места уже были заняты; куда бы она ни шагнула, ее встречали насмешливые взгляды. С бледными дрожащими губами она уселась на край для отверженных и так и просидела там весь обед, не проглотив ни крошки. Чем дальше, тем больше нарастала анархия. Бывшие омеги, почуяв ее слабость, стали яростно рушить устоявшуюся иерархию, и вот уже нет ни комитета самоуправления, ни кандидатов в него. В конце концов Полина вообще перестала появляться в столовой.
Вот и сейчас ее не было. Зато был Никита Потапов, который лучезарно улыбался Зое с «края неприкасаемых», куда он только что демонстративно уселся («Сколько места, и всё мое!»). Зоя улыбнулась в ответ. Какой он все-таки классный. Может быть, сегодня она поделится с ним хотя бы частью своих переживаний. Может быть, сегодня у нее появится хоть кто-то, кто поддерживает ее. А может быть… Тут Зоя, сама не понимая почему, густо покраснела.
«Не отвлекайся! – привел ее в чувство внутренний голос. – Тебе еще нужно найти Круглову!» И она стала поспешно доедать макароны.
Зоя знала, где ее искать. Это должно быть такое место, где ее никто не видит, и такое место, где она продолжает чувствовать близость своей бывшей паствы. Такое место было только одно – за главным корпусом. Туда Зоя и направилась.
Выглядела она жалко. Зоя даже слегка притормозила от неожиданности – прежде никогда не видела Полину в джинсах. И с сигаретой. Раньше такого и представить было невозможно – чтобы Ее Величество опустилась до мерзкого курения, – но от прежней Полины ничего не осталось. Лицо бледное, осунувшееся, тусклые волосы убраны в хвост. Полина затянулась и злобно посмотрела на Зою исподлобья.
– Ну что, пришла злорадствовать, Александрова? Давай, начинай.
– Да ты мне нафиг не сдалась, Круглова. Но если ты мне сейчас же не объяснишь, что происходит с Милой, я твое лицо вот по этой стене размажу.
