Не позавидуешь этим ребятам! Когда он в последний раз лежал в госпитале, то немало общался с одним из них: готовясь к полёту, они садятся в тесную кабину самолёта — залезая через узкие люки на свои рабочие места, одетые — как будто полярники на Северном Полюсе, в меховые одежды… Потом, медленно-медленно взлетают, долго-долго набирая высоту — перегруженные колоссальным запасом топлива… С них пот ручьём льётся!
Потом, когда стратегический разведчик забирается всё-таки на высоту восьми — девяти километров, его экипаж буквально околевает от холода: несколько часов в обледеневшей кабине, дыша кислородной маской. Несмотря на все конструктивные ухищрения, в кабине «Ильи Муромца» жутко холодно! После выполнения задания, вся эта «процедура» повторяется — только, в уже обратной последовательности.
Недаром, все разведчики постоянно кашляют — как туберкулёзники и, слегают в госпиталя целыми экипажами… Если б, не «Антибиотик»!
Зато, ни один «Большой Брат» ещё, за обе войны не был сбит — ни зенитным огнём, ни истребителями противника. Он, где-то там — внутри, поёжился и признался самому себе: есть чему завидовать!
Пару часов назад, вся Третья Эскадра Тяжёлых Воздушных Кораблей — девяносто с лишним тяжёлых четырёхмоторных бомбардировщиков, взлетела с аэродромов под Ревелем. Кружа над Финским Заливом, они построились в «пеленг» и направилась длиннющей «кишкой» на северо-восток. Там, уже над территорией враждебной Финляндии, Эскадра развернулась и взяла курс на северо-запад. Долетев до долготы Гельсингфорса, они ещё раз перестроились — в боевой строй и, уже — «коробочкой», легли на боевой курс — строго на юг.
«Алёши-Ведьмаки» — лёгкие ночные бомбардировщики, оттуда же — с аэродромов из-под Ревеля, каждую ночь летали бомбить Гельсингфорс напрямую пересекая Финский Залив. Попробуй их ночью обнаружь и сбей! Среди «ночников» самые маленькие потери — боевые, по крайней мере…
А, эскадры тяжёлых бомбардировщиков — «работающие» днём, такие сложные эволюции вынуждены проделывать для того — чтобы, подбитые над целью самолёты имели шанс долететь хотя бы до вод, контролируемых советскими ВМФ. Но, такая хитро…опасть физически выматывала экипажи и, неизбежно снижало бомбовую нагрузку…
Вот и, сейчас, он чувствовал себя неимоверно уставшим, после всех этих маневров: «Старею, что ли? — подумал, — дело то, вроде для меня обычное?!»
«Когда же эти… Когда же, они автопилот до ума доведут?! — неприязненно подумал он об авиаконструкторах, — саботаж, что ли?»
