– Смерть явно пошла тебе на пользу – при жизни, особенно в последние годы, ты был туговат на ухо.
– Выборочная глухота, сын мой, – одна из редких привилегий возраста: слышать только то, что тебе интересно, и делать вид, что больше ничего не замечаешь.
– Ты был симулянтом?
– Правильнее сказать, я отделял полезное от наносного, не говоря о том, что глухота избавляет от кучи неприятностей. Что толку просить вынести мусор того, кто все равно не ответит?..
Из динамиков раздался голос командира корабля: пассажиру бизнес-класса требовалась помощь, если на борту есть врач, просьба обратиться к кому-то из членов экипажа.
– Что я говорил?! – воскликнул Раймон.
– Ты говорил, что был отпетым хитрецом.
– Подними руку! – приказал хирург сыну.
– Это еще зачем?
– Ты видишь других желающих оказать помощь?
– Не вижу, но ведь я не врач.
– Зато я – врач. Подзови стюардессу. Каким же ты бываешь упрямцем, подумай о человеке, которого надо срочно спасать!
Рука Тома́ сама по себе, без его участия, взлетела в воздух.
– Твоя работа? – спросил он отца испуганным шепотом.
– Это у тебя ожила совесть, болван!
Соседка окинула его странным взглядом, в котором сочетались удивление и сострадание.
– Вы, наверное, не расслышали, так бывает при стрессе, – проговорила она с фальшивым хихиканьем. – Им нужен врач, а не пианист.
– Знаю, – пробормотал Тома́.
– Зачем же вы подняли руку? – не унималась женщина.
– А вот этого я не знаю, – ответил Тома́, пожимая плечами.
– Тогда опустите руку, не морочьте людям голову.
– Ничего не получится, я над собой не властен.
– Не будете же вы играть серенаду бедняге, которому нужна помощь врача? – рассердилась она.
– Сомневаюсь, что на борту найдется фортепьяно, и потом, если честно, серенады быстро начинают действовать на нервы.
– Не понимаю, во что вы играете…
– Не во что, а что. Зависит от программы концерта: Брамса, Моцарта, Бруха…
– Вы надо мной издеваетесь?
– Уверяю вас, ничуть не бывало! – воскликнул Тома́ совершенно искренне. – Хватит задирать мне руку, папа, из-за тебя у меня будут неприятности!
Соседка Тома́ вытаращила глаза.
– Само собой, я не к вам обращаюсь, – смущенно заверил он ее.
Она впилась взглядом в пустое кресло, в котором один Тома́ мог видеть наслаждающегося ситуацией хирурга.
Скандал предотвратило только то, что к Тома́ подошла стюардесса. Она поблагодарила его и, объяснив, что одному пассажиру стало плохо, попросила следовать за ней.
Соседка Тома́, видя, что он встает, пришла в ужас.
