— Не стыдно брать за проживание такие деньги! Вы что, совсем обнаглели? У вас в ванной, в кроватях и даже в холодильнике огромные рыжие прусаки!
Отвернувшись от меня, дежурная смотрела в окно, залитое ласковым одесским солнцем. Она думала о чем-то сокровенном, глубоко личном. Она улыбалась…
— Любезная, в вашей гостинице тараканы! — прокричал я, желая вывести ее из состояния умиротворенности и покоя. — Понимаете, тараканы!
Не поворачивая головы, дежурная объяснила мне: “Весна…”.
Одесса провожала нас колоритно-загадочной надписью на часовой мастерской: “Ремонт часов всех систем и ПРОВЕРКА НА ЭЛЕКТРОННОМ АППАРАТЕ”.
Мы сели в такси. Как обычно опаздывали на самолет.
У нас с Кимом были любимые розыгрыши. Например, мы могли завести в городском транспорте громкий спор о том, как правильно и эффективно вести сельское хозяйство.
— Я продолжаю настаивать, что квадратно-гнездовой особенно хорош для яровых! — нападал на меня Рыжов.
— А я с этим в корне не согласен! Суперфосфат надо заводить под пары! — энергично возражал я новоиспеченному Терентию Мальцеву.
Даже те, кто имел об агротехнике знания на уровне дошкольника, начинали безудержно хохотать.
Здесь же, в такси, Кима черт попугал.
— Саня! Ты не знаешь, кто такой Водяной? — спросил он невинным тоном.
— Понятия не имею! Какой-то тип! — подыграл я ему.
И это мы говорили о нашем близком друге и собутыльнике Мише Водяном, настоящем опереточном гении, участие которого в спектакле гарантировало аншлаг и громкий успех. Одесситы утверждали, что популярность Водяного сравнима лишь с популярностью Ворошилова.
Когда одесская оперетта приезжала на гастроли, а рекламу не успевали расклеить (дело обычное), администраторы театра использовали такой прием. Один из них садился в автобус с передней двери, а другой с задней. Проехав одну остановку, они успевали произнести короткий диалог:
— Веня! Ты слышал, что приехала одесская оперетта?
— Ну!
— А Миша Водяной играет?
— А то!
Несколько таких налетов на городской транспорт, и без всяких афиш билеты были проданы на все спектакли.
…Шофер резко ударил по тормозам. Назвать в его машине Водяного типом! Извините, но это ша! И только наши искренние извинения и наличие у Рыжова костылей умерили пыл одесского патриота. Принцип материальной заинтересованности укрепил наши взаимные симпатии, и мы помчались с ветерком.
Уже видны были самолеты, когда наш мастер пролетел под красный свет. Из-за придорожного тополя, как молниеносный укол рапиры, вылетел жезл гаишника. Все! Полная лажа! Мы не улетим! До окончания посадки остаются минуты!
