Кроме того, первые донесения Скоблина действительно не представляли особой ценности для Москвы. Скоб-лип рассказывал о том, что и без того было известно иностранному отделу ОГПУ, который располагал внутри Российского общевоинского союза не одним, не двумя, а целой сетью агентов и легко мог проверять и перепроверять любое сообщение агента.
Новая встреча с Николаем Скоблиным и Надеждой Плевицкой была организована в конце декабря, но не в Берлине, как хотел генерал, а в Вене, где находилась ведавшая им резидентура советской разведки.
Надежда Плевицкая отправилась в турне по Европе, а генерал, как обычно, ее сопровождал. Он использовал поездку для встреч с руководителями отделов РОВС в разных странах, видными деятелями эмиграции, которые рады были встрече с человеком из Парижа и охотно делились своими успехами.
Скоблин и Плевицкая приехали в Вену 19 декабря и остановились, как им велели, в отеле «Континенталь». Резидент сам встречаться с ними не захотел, отправил Ковальского одного. Ковальский задавал им вопросы, поставленные резидентом, записывал ответы и вечером докладывал начальству.
Так продолжалось два дня. Скоблин, кроме всего прочего, начал понимать, что именно интересует Москву и как нужно излагать информацию. В конце концов, он сам написал один доклад. Он даже предложил провести операцию, которая помогла бы советской разведке проникнуть в область работы генерала Драгомирова, то есть в секретное подразделение РОВС, занимающееся активной разведкой внутри СССР.
— Послушай, что я придумал, Петя, — увлеченно рассказывал Скоблин.
Отправив Плевицкую за покупками, они уединились в гостиничном номере.
— Мой брат, с рекомендательным письмом от которого ты приехал ко мне, выдаст себя за представителя контрреволюционной организации в Москве. Вы договоритесь с ним, чтобы он регулярно отправлял мне письма с намеками на существование такой организации, а я сделаю так, чтобы эти письма попадали в руки драгомировских разведчиков.
— Генерал Драгомиров заподозрит ловушку, если столь откровенные письма пойдут из Москвы, — возразил Ковальский.
— Я все продумал, — успокоил его Скоблин. — Письма будут посылаться не из Москвы, а из портовых городов — Гамбурга, Марселя — в те дни, когда там бросает якорь какой-нибудь советский пароход. Это снимет возможные подозрения РОВС. Ваши люди включат в команду своего человека — тоже бывшего офицера, чтобы люди Драгомирова могли его быстро вычислить и найти. Драгомиров, не сомневаюсь, ухватится за возможность установить связь с антисоветской боевой организацией.
