Запросите через «Сильвестрова», может ли «Фермер» выехать в какую-либо страну по нашему указанию вместе с «Сильвестровым» для встречи с нашими людьми?
Теперь в отношении «Фермерши». В докладе «Сильвестрова» упоминается о том, что она также дала согласие. Однако мы считаем, что она может дать нам гораздо больше, чем одно «согласие». Она может работать самостоятельно. Запросите, каковы ее связи и знакомства, где она вращается, кого и что может освещать. Результаты сообщите. В зависимости от них будет решен вопрос о способах ее дальнейшего использования».
Связь с генералом поддерживалась через Ковальского. Скоблин отправлял Ковальскому в Вену письма, написанные симпатическими чернилами.
Шифр был примитивный, но в резидентуре исходили из того, что Скоблина никто и ни в чем не подозревает, поэтому его корреспонденция не перехватывается и к специалисту-контрразведчику генеральское послание в руки не попадется.
Скоблин, осваивая новую профессию, писал Ковальскому регулярно:
«Дорогой Петя!
20 ноября генерал Миллер выезжал в Болгарию. Поездка серьезная. Кроме посещения болгарского отдела РОВС свидание с царем Борисом. Цель поездки — восстановить планы Кутепова.
Руководство РОВС занято сейчас Дальним Востоком, где активизируется белоэмигрантская работа.
В Париже открываются высшие курсы, на которые собраны лучшие офицеры Добрармии — 100 человек. Цель курсов — подготовить офицеров к засылке в СССР или к отправке на Дальний Восток. На курсах, насколько мне известно, знакомят с положением внутри СССР, с современным состоянием Красной Армии.
Главную роль во всем РОВС играет генерал Шатилов, который, пользуясь своим влиянием на генерала Миллера, держит все и всех в своих руках.
Практически РОВС — это он. Миллер лишь представительствует. Среди эмигрантских организаций Шатилов не пользуется симпатией. Опирается на нас (корниловцев). Личная встреча дала бы мне возможность сделать подробный доклад о всех группировках и предложить ряд идей, которые надо приводить в исполнение. Излагать все в письме очень трудно и слишком громоздко.
Твой Николай Скоблин».
Ковальский под диктовку венского резидента писал ответ, требуя от генерала большей активности в сборе интересующей ОГПУ информации. Тон писем был несколько недовольный — генерала следовало настроить на постоянную работу. Скоблину должно было казаться, что он дает слишком мало информации и свои деньги не отрабатывает.
Скоблин немного обижался и настаивал на встрече с представителями Москвы. Генерал писать не любил и жаждал прямого общения:
