В Вену отправили телеграмму следующего содержания: «Ваше соображение о невозможности поездки «Сильвестрова» в Югославию в качестве белого эмигранта примем во внимание. Однако в связи с тем, что мы придаем этой поездке большое значение, просьба разработать и сообщить наиболее удобный применительно к югославским условиям способ и форму этой поездки.
Предположим, «Сильвестров» приедет по купленному им персидскому паспорту. Так как мы не предполагаем ограничиваться этой одной отправкой, просьба, учитывая возможности на будущее, сообщить нам характеристику въездных условий в Югославию вообще и формы наиболее целесообразных прикрытий».
Резидент в Вене был человеком разумным и опытным. Он знал, когда можно проявить характер, а когда следует умерить свой пыл. Следующая шифровка из Вены была составлена в спокойных тонах:
«Послать «Сильвестрова» с персидским паспортом можно. Необходимо только, чтобы он по приезде мог убедительно объяснить, как он этот паспорт достал. Необходимо также, чтобы он мог сослаться на связь с какой-либо контрреволюционной организацией в СССР. Лучше всего, однако, было бы отправить его прямо в Югославию — через Константинополь. В Югославии он может оформиться, а оттуда уже приехать для встречи с нами.
Говорить о таких перебросках в принципе очень трудно. Надо один раз попробовать. Многое будет зависеть от самого источника, его способностей, ловкости. В дальнейшем, когда наша сеть на Балканах разовьется, мы сможем сами таких людей рекламировать и продвигать по мере сил и возможностей.
Нужно считаться с крайней подозрительностью югославских властей по отношению к белым и в особенности к такого рода выходцам из СССР, как наш офицер. Предупредите его, что весьма возможно, его сразу посадят, и первые три-четыре месяца ему нужно будет только присматриваться, ничего не делая.
Я думаю, вам самим ясно, что если подобного рода переброски и принесут пользу в будущем, то на сегодняшний день это «политика дальнего прицела», не разрешающая наших текущих задач и насущных нужд Вацек».
Скептицизм резидента тоже был понятен.
Заброска агентов на длительное оседание больше интересовала Центр, чем резидента, которого, скорее всего, раньше вернут в Москву, чем такой агент даст первые результаты. Резиденту нужны агенты, которые дадут информацию сразу же, немедленно. Ведь и Центр требовал от него результата каждую неделю.
Председатель ОГПУ Вячеслав Менжинский был хмур и краток.
