— Разумеется, я благодарен тебе за спасение, — он присел на корточки напротив, так, что наши лица оказались на одном уровне, и я не имела возможности избежать его пристального взгляда. Взял мои руки в свои ладони и осмотрел их с мрачным задумчивым вниманием.
— Мне рассказали, как проходило лечение… и что пахло сгоревшей кожей. Твоей кожей. — Произнес он глухо, подняв наши руки и коснувшись губами моих запястий. Я одновременно и напряглась, желая прервать этот контакт, и в то же время оцепенела, глядя на его макушку, склоненную над моими руками и чувствуя теплые влажные мужские губы на своей коже. Вновь эти ощущения и макушка показались знакомыми, словно из сна. — Мне никогда не забыть, что тебе пришлось испытать, чтобы вырвать мою жизнь из лап смерти. Прости и за это…
— А есть еще за что? — глухо от изумления поинтересовалась я, все же найдя в себе силы освободить свои ладони из его цепкой, но очень бережной хватки.
— Жизнь длинная, уверен, еще будет за что. — Неожиданно грустно усмехнулся оборотень.
— Ты не ответил, почему именно ты возишься со мной? — я выпрямилась, садясь ровно, а то уж больно тесно мы сидим. Его колени, обтянутые полотняными брюками, почти касались моей юбки.
И если в образе страшной старухи меня бы это не обеспокоило, то сейчас тот факт, что рядом сильный мужчина, который видит перед собой красивую, молодую женщину, сидит так близко и касается, больше того, может сделать с ней все, что захочет — пугало.
Оборотень мгновение помолчал, его взгляд блуждал по моему лицу, мне даже показалось, он любовался им. А затем ответил с какой-то осторожностью:
— Приближаться к тебе они не имеют права. Без моего разрешения.
— Ты их командир? Я правильно понимаю? — позволила я выразить словами свое любопытство. Тем более, он, кажется, сейчас не против разговоров по душам.
— Я их Альфа. И этим все сказано, но для простого человека, да, можно сказать, что это значит предводитель.
— Тогда, может, ты скажешь правду, зачем тебе я? Альфа?
Спросила, а сама уставилась на него, напряженно ожидая ответа. Даже кулаки сжала на коленях от волнения. Альфа помолчал, кажется, подбирая слова, затем, едва заметно усмехнувшись, ответил:
— Зови меня Риан. А зачем?.. Я в любом случае забрал бы тебя с собой.
— Я столь ценная знахарка? Или запах моей паленой кожи оставил неизгладимый отпечаток в твоей памяти?!
Он уперся коленями в землю у моих ботинок, присел на пятки и положил ладони на сильные бедра. Я решила, что он нервничает, его пальцы сейчас «украшали» когти, которыми он неосознанно натягивал ткань брюк. Порвет еще, в чем дальше путь продолжит?
