— На привале обеспечим мясом.
Впрочем, желудок меня волновал сейчас мало. Больше заботили неясные перспективы собственного будущего. Стоило сумеркам окончательно укрыть лес темным покрывалом, как наша небольшая группа вышла к поляне, явно знакомой оборотням.
Кобылу остановили, я перекинула ногу и уже приготовилась спрыгнуть, но Альфа вновь тенью возник рядом и, подхватив меня за талию, снял с лошади. Как и в первый раз, я замерла, ожидая, когда он выпустит меня и отойдет в сторону, все равно приглядывая, будто за пленницей.
Но сейчас он стоял вплотную и смотрел сверху вниз, буквально вынудив задрать голову и взглянуть ему в глаза с молчаливым вопросом. И главное, невольно вдыхать его запах, такой притягательный, и в то же время тревожащий загадочным воздействием на меня саму и мою мохнатую сущность-предательницу.
В сумерках его глаза казались гораздо темнее, а черты лица еще более суровыми и зловещими.
— Тут рядом есть ручей, — пояснил он спокойно. — Мы останавливались здесь по пути в Мерунич. Присядь вот тут, — с этими словами оборотень взял меня за руку и подвел к широкому бревну. — Скоро будет ужин, я сейчас стреножу твою кобылу возле дерева, чтобы она смогла поесть травы, и отведу тебя умыться.
Такая предупредительность в отношении моей персоны изумила, а затем крайне обеспокоила: неспроста это. Но момент для вопросов был неподходящим.
Не теряя времени, мужчина отошел выполнять свой план, а я принялась озираться. Волчье зрение, острый слух и обоняние позволяли легко ориентироваться в темноте. Четверых из группы на поляне не было — или охотились, или охраняли нас. Остальные деловито, без суеты готовились к ночлегу: разжигали костер, запасали древесину и мохнатые ветки лапника, чтобы не спать на голой земле. Даже сейчас заметно похолодало, а ночью будет еще прохладнее — осень с каждым днем все явственнее вступала в свои права.
Все работали, но никто не сделал и попытки приблизиться ко мне, заговорить. Только Альфа интересовался мной, разговаривал или беспокоился о моих нуждах.
— Лари? — призыв вернувшегося оборотня заставил вздрогнуть и поднять голову. Мужчина замер рядом, возвышаясь темной громадиной, давя на сознание, но его аромат вызывал странный трепет и абсурдный в подобных обстоятельствах покой. Хорошо, что инстинкт самосохранения тоже давал о себе знать — мне не терпелось выяснить причины моего «похищения». А еще…
— Почему именно ты заботишься обо мне? — вопрос вырвался вслух. — Это благодарность за лечение? У вас так принято?
