— Говорю-т: причина…
— Какая причина может помешать человеку сытому помочь человеку, погибающему от голода? Ты смыслишь, о чем толкуешь, дед? И вообще, кто ты такой, почему живешь в этой глухомани, где состоишь на учете?
— Мы тут старые да больные. Зачем нам учет?
— Смотрите-ка, создал особое государство. Надо будет разобраться…
— Подожди, — оттеснил Гелия раздосадованный нервным криком друга Авенир. — Пусть нам помогут разобраться: где мы, как отсюда выйти.
Аккуратно, двумя заскорузлыми пальцами подняв десятирублевую бумажку, старик бережно переложил ее к ногам Гелия Стерина, спросил, повернувшись к Авениру:
— Куда шли-т?
— Мы биологи. Из Москвы.
— Вон как-т! Тот, который жил у нас, тоже-т был оттуда. — Старик старейшина медленно отпрянул, положил руку на ошейник собаки, будто собираясь уходить, и собака привстала, подогнув передние лапы, но с видимым усилием хозяин переборол себя, опять сгорбился. — Так-т это как, биологи: по животным или по растеньям? — И сам себе пробормотал, покачивая густо-седой и тяжелой головой: — Непоседный народ.
— Понимаете, — начал объяснять длинно и научно Авенир, — биология — комплекс наук о жизни, о живой природе, она подразделяется на две основные науки — зоологию и ботанику, которые сами разделились на более узкие, самостоятельные направления…
— Ты ему лекцию про ДНК толкни. Видишь: дед кончается от твоей образованности. Нам он живой нужен. — Гелий тихонечко и устало рассмеялся, а Иветта, пристально оглядев его, сочувственно вздохнула (вид у него, пожалуй, был самый жалкий — старик прав) и попросила Гелия или не перебивать, или говорить самому по праву «философа» группы, на что он досадливо хмыкнул и отвернулся. Авениру же расхотелось «толкать» лекцию — впрямь, зачем это старому человеку? — и он, указывая поочередно на спутников, представил коротко:
— Гелий Стерин — биофизик, Иветта Зяблова — геоботаник, я, Авенир Авдеев, — эколог, занимаюсь изучением среды обитания человека. Узкая тема: человек и город. Если интересуют подробности, каждый сам о себе расскажет.
— Очень даже интересно-т, — промолвил откровенно повеселевший старик. Но не успел Авенир обрадоваться его понятливости, как старик, придержав его поднятой рукой, пояснил: — Интересно звать вас. По фамилиям вроде понятно, а по именам-т… нет, не упомнил. Заграничные, поди?
— Заграница, дед, у тебя, — не утерпел Гелий от легко давшейся иронии. — Вернее, иной свет, за гранью доступности. Как тебя-то величают?
