(Гитлер "недоброй эпохой" считал эпоху Горького, Маяковского, Брехта, Пикассо, Шолохова, Эйзенштейна, Чаплина, Прокофьева, Жан-Ришара, Блока, братьев Васильевых, Пастернака, Гарсии Лорки, Мейерхольда, Хемингуэя, Томаса Манна, Вахтангова, Чапека...
А ведь этот список великих можно продолжить.
Страшно: недоучившийся мещанин, истерик и кликуша с м о г сжечь книги, ноты и картины всех тех, о ком я вспомнил выше. С ж е г! И этому аплодировали холодноглазые недоучки с хорошо развитой мускулатурой, в тщательно отутюженных брючках.)
...Девушка вернулась через час - белоглазая, растерзанная. Она как-то странно посмотрела на детей, усмехнулась мне, отвалилась на грязную подушку, и снова руки ее стали конвульсивно сжиматься в такт электромузыке. Малыши, словно щенки, бросились к ней, прижались, словно бы искали защиты, а может, отдавали себя, чтобы защитить сестру.
Позже, часам к десяти, начали приходить парни в майках с портретами ультралеваков.
Те же движения, повторяющие металлостружечный ритм музыки, что и у всех здешних обитателей, то же о т с у т с т в и е во взгляде. Оно продолжается, это отсутствие, долго, невыносимо долго, полчаса, а то и час. Потом, прочувствовав, что ли, посетителей (пожалуй что, именно так "прочувствовав"", ибо и эти, в майках, казалось, не видели никого окрест), типы лезут в карман и кладут перед собою на столик коробки "Мальборо", достают оттуда несколько сигарет, одну откладывают в сторону, сразу заметно самоделка.
И снова - отсутствие во взгляде, о ж и д а н и е.
Словно бабочка на огонек, из темноты бара подсел к моим соседям юноша связка книг заткнута за пояс, видимо, пришел сюда прямо с лекций.
Мой сосед в майке подвинул пареньку сигарету с марихуаной - мизинцем. Паренек передал деньги под столом (ага, вот для чего здесь столики укрыты драными скатертями с бахромой!), взял сигарету, исчез в темноте.
И пошло. Один за другим подлетали юноши и девушки, прямо-таки страшно было смотреть на это. Какие-то новые звуки наполнили темноту бара - вздохи, плач, быстрые возгласы.
Вдруг появился мужчина средних лет, в костюме. Соседи сразу же убрали со стола одну пачку "Мальборо", две других оставили, начали громко, подчеркнуто громко, говорить о лекции "дона Анхела", о том, что он - явный человек Франко, что его надо вздернуть: камуфляж политикой - так называется этот прием у "жучков от наркотиков", за такого рода разговоры сейчас не б е р у т, зато симпатии посетителей на их стороне: в Испании ненавидят франкизм и Франко. Даже те старики, которые боготворят Франко, вынуждены защищать свою позицию, вздыхая: "Да, он, конечно, ошибался, но тем не менее кто может спорить, что он был выдающейся личностью? Победить такого сильного противника, как коммунисты, обыкновенный человек не мог бы". Сейчас еще добавляют: "Победить такого мужественного, талантливого противника, как коммунисты". Мол, глядите, как мы объективны, и вам не грех быть такими же, хотя бы по отношению к мертвому уже Франко.
