— Помолчи, — раздалось недовольное ворчание второго. — Лучше помоги затащить его в лодку.
«Кого же это, козла?» — мелькнуло в голове Дульсе.
За скалой слышались сопение и шум возни. Очевидно, эти двое действительно что-то затаскивали в лодку. «Если это козел, то вряд ли живой — подумала Дульсе. — Он непременно заблеял бы. Наверно, туша козла».
Двое мужчин за скалой наконец положили свою ношу в лодку, и теперь Дульсе услышала, как, охая и чертыхаясь, они сталкивают тяжелую лодку на воду. Затем раздался плеск, и первый голос сказал:
— Да погоди ты, я еще не залез!
— Шевелись! — шепотом прикрикнул второй. — Все из-за тебя, чтоб тебе пусто было, разгильдяй! Видишь, уже светло, как днем. Тебе бы только по кабакам шататься!
Раздался плеск весел о воду, и через минуту лодка выплыла прямо на зеркальную синеву моря. В первый миг Дульсе забыла о противных незнакомцах, которые только что хрипло переругивались за скалой. Темный силуэт лодки органично вписался в картину, дополнил ее и сделал законченной. Не думая больше о сидящих в лодке мужчинах, Дульсе взяла пастель и начала быстро работать. Получалась прекрасная композиция.
Лодка тем временем уходила все дальше от берега. Лучи восходящего солнца ярко освещали ее и сидевших в ней мужчин, окрашивая их розовым. Поскольку сама Дульсе стояла в тени скалы, девушку они не замечали. Но Дульсе смогла прекрасно рассмотреть их.
Один из них был довольной молодой — лет двадцати пяти, крепкий и широкий в плечах, лицо и черные прямые волосы выдавали явную примесь индейской крови; второй — мужичок под сорок, хлипкий и узкогрудый. Он тяжело дышал, и его лицо было красным от напряжения.
— Давай здесь, какая разница, — проскулил он, и Дульсе узнала обладателя первого голоса.
— Если Шеф узнает, головы нам поотрывает, — процедил сквозь зубы второй, который сидел на веслах. — Надо уйти подальше от берега.
— Да все один черт, — ныл первый. — Вывалим за борт, и дело с концом. — Он помолчал, вытер со лба пот и добавил: — Пива охота, страсть.
— Алкаш чертов, — огрызнулся второй, продолжая упорно грести от берега. — Если бы не ты, давно бы все было сделано.
Несмотря на то что они удалялись, в утренней тишине Дульсе было по-прежнему слышно каждое слово, каждый плеск, каждый шорох.
Наконец лодка остановилась. Плечистый положил весла, и они вместе со щуплым встали и начали поднимать со дна что-то тяжелое. Это было трудно, особенно страдал щуплый. Он то и дело старался опереться на борт лодки, которая от этого начинала сильно крениться.
