— Ты не понимаешь, Дульсита. Инес совершенно права. Какой бы ни была женщина привлекательной, она сразу попадает в зависимое положение, если показывает мужчине свою заинтересованность. Я согласна с Инес: никогда нельзя искренне проявлять свои чувства с мужчинами. Ты обладаешь властью только до той поры, пока он в тебе не уверен, пока ему приходится добиваться твоей благосклонности.
Дульсе возмутилась:
— Ты только подумай, что ты проповедуешь? По-твоему, в отношениях между мужчиной и женщиной искренность исключена?
— Ну почему же, я этого не говорила. Я просто предупреждаю тебя, что излишняя откровенность в таких отношениях может тебе повредить.
— Все это чушь!! Неужели ты думаешь, что меня может заинтересовать такой человек, которому я не смогу доверять, которого мне придется заманивать или удерживать мерзкими уловками?
— Поживем, увидим, кто тебя заинтересует, — многозначительно сказала Лус, покачав головой с таким видом, как будто сама была умудренной женщиной в годах.
Сейчас, оказавшись одна в незнакомом городе, Дульсе невольно возвращалась мыслями к таким разговорам. За последний год у большинства их ровесниц появились «женихи», а точнее сказать, молодые люди, с которыми они встречались. И даже те девушки, у которых еще не было постоянных друзей, ходили на танцы в дискотеки, принимали приглашения в кафе или на загородные прогулки и потом оживленно обсуждали сравнительные достоинства и недостатки кавалеров.
Дульсе временами чувствовала, что она как бы выпадает из общего круга. Когда она попадала на дискотеки, она обычно просиживала у стены, наблюдая за танцующими, и только изредка вставала в общий круг после настойчивых приглашений приятельниц. Если студенты Академии организовывали вечеринки, она старалась присоединяться, но очень редко получала от них настоящее удовольствие. Обычно на ее долю выпадало разливать кофе или бегать на кухню мыть чашки и бокалы. Собственно, никто ее не заставлял, но остальные девушки в это время обычно оказывались заняты беседой или сидели, тесно прижавшись к своим приятелям, так что было очевидно, что вставать со своего места им страшно неудобно, и невинно окликали ее: «Дульсе, милочка, а ты не нальешь еще кофе?» Дульсе практически не оказывалась в подобных компаниях вместе с Лус, с которой они обычно участвовали лишь в чинных семейных застольях, но инстинктивно она догадывалась, что Лус в подобных случаях вряд ли носится из комнаты в кухню, вытряхивая пепельницы. Размышляя обо всем этом, Дульсе смутно чувствовала, что она в чем-то неправильно себя ведет, но как изменить это, она не знала. Скрываясь от родных, она до сих пор в своей комнате зачитывалась романтическими романами, и ей казалось, что теперь, когда ей уже вот-вот исполнится девятнадцать лет, в ее жизни должен появиться какой-нибудь необычный герой, проницательный и благородный, который сможет оценить сокровища ее души.
