Это предприятие является основой геоинституциональных связей, которые напоминают промышленное общество тем, что ограниченная центральная область сильно влияет на положение в промежуточных и отдалённых областях. В большинстве случаев эти периферийные области политически подчинены центральным гидравлическим областям, но они также существуют независимо. Очевидно, что организационные и связанные с накопительством социальные институты агродеспотического государства могут развиться без гидравлических социальных институтов, которые, судя по имеющимся данным, являются причиной возникновения всех исторически важных зон аграрного деспотизма. Понимание отношений между центром и периферией гидравлического общества - едва замеченный первыми аналитиками феномен - является наиважнейшим для понимания Западного Рима, поздней Византии, цивилизации майя и постмонгольской (царской) России.
В вопросе частной собственности первым институционалистам было достаточно показать, что государство Востока контролирует стратегические средства производства и - самое главное - обрабатываемые земли. Реальная ситуация гораздо сложнее и с точки зрения социального руководства гораздо тревожней. История показывает, что во многих гидравлических обществах существовала очень значительная активная (производственная) частная собственность, но она также показывает, что развитие этой собственности не угрожало деспотическому режиму, пока владельцы собственности в качестве именно владельцев собственности были дезорганизованы и политически бессильны.
Очевидно, что слишком много говорилось о частной собственности вообще и слишком мало - о прочной и непрочной собственности и об условиях, которые способствуют этим формам. Анализ разновидностей частной собственности в гидравлическом обществе определяет ограничения небюрократической (и бюрократической) частной собственности при деспотизме Востока. Результаты анализа противоречат убеждению, что практически любая форма откровенно благоприятного государственного планирования предпочтительнее господства частной собственности, состояния, которое современное социологическое мнение считает наиболее отвратительным.
Наконец, есть проблема классов. Ричард Джонс и Джон Стюарт Милль показали, что в обществе Востока чиновники пользовались выгодами от доходов, которые на Западе доставались частным собственникам земли и капитала. Джонс и Милль высказали важную истину. Но они сделали это лишь мимоходом и не сформулировав чётко то, что при агродеспотических условиях управленческая бюрократия была правящим классом. Поэтому они не оспаривали широко признанную концепцию классов, которая принимается в качестве основного критерия различия по отношению к (активной) частной собственности.
