Все спешили удалиться, исключая заболевших. По распоряжению начальства, главный врач Поммер и комиссар Келлер были назначены для присмотра за вюртембергскими солдатами, помещенными в госпиталь. Эти два чиновника, квартировавшие в доме Лихтенштейна, доставили нам сани для перевозки в больницу. На полдороге в больницу на улице внезапно раздался крик: «Казаки!» В эту минуту они ворвались в город. Мы все, едва державшиеся на ногах, забыв от страха свои страдания, выскочили из саней и побежали без оглядки в госпиталь, куда прибыли благополучно и где нас снова тотчас же заперли. Нас поместили в комнате второго этажа, где находилось несколько больных, может быть, еще более несчастных, чем мы.
Для вюртембергских солдат были назначены два госпиталя — один в самом городе недалеко от Высоких ворот, другой на большой дороге недалеко от въезда в город. В каждый госпиталь помещалось от 600 до 700 человек. В лазарете, помещавшемся за городом, как говорили, все больные были перебиты неприятелем. Этого не произошло в нашем. Но мы подвергались страшным жестокостям, и через несколько месяцев большинство больных умирали, как видно будет впоследствии.
Офицеры, нашедшие убежище в этом госпитале, были помещены в трех комнатах; вот их имена (помеченные + умерли в Вильне):
+ генерал фон Редер; + майор фон Шаумбург; + фон Вальденфельс; + капитан фон Гауг; + фон Глокнер; + фон Чок; + фон Бёкель; + фон Камптс; + фон Лавенштейн; фон Аранд. Обер-лейтенанты: + фон Флеминг; + фон Шюслер; + фон Шлейервебер; + фон Кустер; + фон Гарпрехт; + фон Рау; + фон Бауэр; + фон Раухгаупт; фон Герман; фон Дитрих; Курц; Клинглер; Клейн; Мейсримель; Иелин; Бюлов; Соден. Лейтенанты: + Раухгаупт; + Эдингер; + Вебер; + Гмелин; + Рёдер; + Вакс; Бессерер; Дитрих; Грименштейн; Биберштейн; Шталь; Кун; Рейс; Гимер; Пикарт; + Деннигер; + пастор Гребер; + гл. врач Мюллер; + Гарпрехт; Поммер; Людвиг; Клейн. Комиссары: + Георгий; + Гауб; Келлер.
Через несколько дней прибыли ещё следующие скрывавшиеся в городе:
Полковник Зегер; + майор фон Вундт; фон Мюллер, + фон Грюнберг; капитан Шпет. Мы находились в безопасности, но надолго ли? Чем жить и чем питаться? Окна были покрыты толстым слоем льда, выбитые стекла забиты тряпками. Топили мало при 23–24 градусах мороза, так что вода замерзала в комнате. Кроватей не полагалось, не было даже соломы; мы лежали, завернутые в холщевые тряпки, друг возле друга на полу в постоянном страхе погибнуть от нашествия неприятеля. При вступлении русских в город мы постоянно слышали скрип колес, ругательства солдат, раздирающие душу вопли несчастных, которых жители и евреи выгоняли из домов, где они нашли убежище; их грабили и убивали.
