Однако частично и относительно все же возможно обозначить силы, которые выступали против России, нанося ей грозные удары. Назову лишь наиболее известные; в Средние века на независимость нашего Отечества покушались шведские феодалы и немецкие рыцари, монголо-татарские ханы и польские агрессоры. Беспрецедентно тяжелым для русского народа явился удар воинственных полчищ Чингисхана, Батыя и других монголо-татарских завоевателей. Цветущие города и села были превращены в пепелища, на целые десятилетия исчезли многие виды ремесел, погибли или оказались в плену сотни тысяч горожан и селян. Наступившее вслед за этим иго два с половиной столетия терзало душу русского народа, губило его труды и таланты.
В Новое время Россия подвергалась нападению двух агрессоров – шведского короля Карла XII и французского императора Наполеона. В наше время беспрецедентное в истории «осаждение российской крепости» – нападение фашистской Германии.
Помимо объективного фактора вынужденной самообороны России существует еще объективный фактор – единения России и русских и уникальности национально-исторической идеи России.
Россия развивалась как духовный организм. Органическое единство России обусловливалось «религиозной стратегией» Русской Православной Церкви. Она никогда не обращала иноверных в свою веру мечом или страхом, открыто осуждая такие методы и запрещая их уже в ранние века своего существования. Здесь мы отметим некоторую сложность проблемы. С одной стороны, аксиоматичным является противоположность окормления православием иноверных и зверского, бесчеловечного, нехристианского обращения католиков с так называемой религиозной оппозицией в XVII–XVIII веках. Русская церковь не уподоблялась ни католикам (особенно негативно проявившим себя при Карле и Каролингах и во Франции в эпоху Варфоломеевской ночи и религиозных войн, при Альбе, в Нидерландах), ни англиканам (например, при Генрихе VIII в период английской революции и междоусобных войн).
С другой стороны, «трагичность нашего прошлого, прерывистость, ломаность его линий затрудняют… восстановление истинного (духовного. – В. Г.) лица России»[213].
Несмотря на это кажущееся противоречие, «обретенная, воскресшая Россия будет светить миру. Светит она и сейчас, даже через закопченные стекла фонарей»[214].
Развивая третий объективный фактор единства России как духовного «живого организма», обусловливающий неразрывную связь российского и русского и уникальность русской национально-исторической идеи, подчеркну следующее. Духовный организм России создал свой особый язык, свою литературу и свое искусство. И этот язык оказался тем духовным орудием, которое передало начатки христианства, правосознания, искусства и науки всем малым народам великой Российской империи. Все очевиднее в перспективе вопреки взглядам разного рода скептиков, что русская культура и русский язык, достоинства которых неоспоримы, воплотятся в общенациональное братство, во всенациональное сотрудничество российских народов в русской культуре. Это также
