Обрадовались нарты, отправились к реке,
А хитрый сын Гатага устроился в теньке.
Пождал, пока соседи забудут обо всём,
Собрал всю их одежду и разложил костром.
Огонь взвился весёлый, доволен был Сырдон.
Вот нарты вылезают на берег всем гуртом:
«Куда девалась бурка?» «Где рон?» «Где мой бешмет?»
А хитрый сын Гатага на то держал ответ:
«Зачем же вам черкески, папахи, башлыки?
Иль вы в одежде к праотцам собрались, земляки?
Ведь скоро конец света. Бог примет вас нагих.
Богам ведь безразлично – в штанах вы иль без них».
В последний раз тренькнули струны, и морок развеялся. Лишь старик в простой белой рубахе навыпуск стоял на сцене с фандыром в руках и хитро улыбался в усы. Зал взорвался аплодисментами. Старик коротко поклонился, с мальчишеской лёгкостью соскочил со сцены и зашагал через зал в vip-зону.
За спиной на сцену взлетел вёрткий паренёк, подхватил оставленный микрофон и громогласно возвестил, что Нарт и «Дети богов» вернутся после небольшого перерыва. Зал принял новость с воодушевлением и предался более приземлённым развлечениям. Заиграла нейтральная музыка, снова зазвенели бокалы, зашуршало и загомонило со всех сторон.
Сырдон тем временем поднялся на балкон и прошёл за отгороженный плотной занавесью столик. Занавеси отделяли стол от основного пространства зала, при этом сцена отсюда была видна как на ладони. За столом сидела женщина, при одном взгляде на которую у любого мужчины перехватило бы дыхание. Впрочем, Сырдон не был мужчиной в простом понимании этого слова, а потому лишь поглядел на неё лукаво:
– Прекрасно выглядишь, дочь Эрота. Наше сотрудничество явно идёт тебе на пользу.
– В тебе тоже чувствуется сила. И ты напрасно тратишь её на этот морок. Люди слушали тебя с открытыми ртами и без спецэффектов.
Старик присел к столу, густо уставленному кавказскими яствами, среди которых центром композиции выделялось блюдо с шашлыком, прикрытым тонким лавашем. Музыкальные пальцы подцепили край лаваша, и Нарт принялся тягать в тарелку куски одуряюще пахнущего мяса.
– Нынешние смертные не любят просто слушать, они хотят шоу, – поделился он между делом. – Впрочем, они не оригинальны в своих желаниях. Вспомни: «iam pridem, ex quo suffragia nulli uendimus, effudit curas; nam qui dabat olimim perium, fasces, legiones, mnia, nunc se continet atque duas tantum res anxius optat, panem et circenses»[12]. Меня слушали и на улице, но если ты хочешь большой аудитории, то и размах должен быть не уличным. Надо дать людям зрелище.
