Глазов, бегло просмотрев листочки, поднял трубку телефона, назвал барышне номер "64-91", кроша длинную папироску в ожидании ответа.
- Да.
Голос был ломкий, ждущий, красивый.
- Вы писали нам, - сказал Глазов. - Вот я и звоню. Добрый вечер, госпожа Гуровская.
- Добрый вечер. С кем имею честь?
- За вами подослать пролетку? - не отвечая на ее вопрос, предложил Глазов. - Или вы сами? Мы от вас недалеко.
- Я знаю. Пролетку подсылать не надо.
- Вуальку только наденьте, пожалуйста, чтоб лишних глаз не было, хорошо?
- Какую вуальку? - голос на том конце провода дрогнул, выдал х а р а к т е р, который подчиняться не любит.
- Желательно темную. Мой помощник вас встретит у входа через десять минут.
Положив трубку на рычаг, Глазов попросил Шевякова:
- Начальному общению просил бы не мешать, Владимир Иванович, я предпочитаю работать соло.
- Хорошо, - чуть помедлив, ответил подполковник, - у каждого, как говорится, свой стиль. Ни пуха ни пера.
- Спасибо.
- А "к черту"?
- Не знаю, как у вас по части юмора, Владимир Иванович, а то б послал...
...Ротмистр усадил Гуровскую в кресло, предложил чаю с лимоном и осведомился:
- По отчеству как позволите вас называть?
- Казимировна. Елена Казимировна.
- Меня зовут Глеб Витальевич. Рад знакомству и благодарю за письмо. Но сразу хочу сказать вам, Елена Казимировна, о ста рублях не может быть и речи. Бога ради, не сердитесь и постарайтесь меня выслушать непредвзято. Мы сто рублей редко кому платим. Да что же тут секретиться, я - чуть больше ста получаю, а ведь к этим деньгам шел семь лет. Конечно же, окажи вы государю и охране какие-то особые услуги - мы можем обратиться с хлопотами в Санкт-Петербург, в Департамент полиции.
- О какой сумме может идти речь?
- Прежде чем я отвечу вам, сблаговолите объяснить, на какие цели вам надобны деньги?
- Надоело в нищете жить.
- Не верю.
- Почему?
- Да просто-напросто потому, что вы говорите неправду.
- Я говорю правду.
- Если вы говорите мне правду, возможны два исхода, Елена Казимировна. Первый: мы установим, что вас к нам подослали "товарищи", но сие - вряд ли, слишком вы открыто лжете. Второй: вы ничего не знаете о революционерах и пришли нас шантажировать, ибо в той среде, которую вы изъявляете желание о с в е щ а т ь, очень быстро обнаружат человека, которому, по вашим словам, "надоела нищета", и перестанут такому человеку верить. Зачем вы тогда нам? Ради какой корысти? Итак, я повторяю свой вопрос...
