Васька путешественник | страница 50
Утром я привёл к Ваське ветеринара. Нашему островному ветфельдшеру Ивану Нилычу никогда ещё не приходилось заниматься с ранеными кошками, — он лечил коров, лошадей да свиней и лишь изредка к нему приводили охотничьих собак. А тут — извольте радоваться — зовут на дом из-за… кота! Это удивило Ивана Нилыча. Впрочем, он не стал долго упрямиться, собрал в чемоданчик свои принадлежности и отправился со мной, подтрунивая над самим собой.
Осмотрев Ваську, ветеринар одобрил и сделанные ему уколы, и глиняные компрессы, потом выстриг кривыми ножницами всю шерсть вокруг ранок, промыл их раствором марганца, закрыл чистой марлей, а сверху велел опять положить сырую глину.
Наши девочки, обступив Ивана Нилыча, со страхом ждали, что он скажет о Ваське. Но ветеринар не торопился с заключением и с удовольствием пил чай, которым мы его угостили. Ина, наконец, не выдержала и робко спросила:
— Скажите, пожалуйста: как наш Васька, — выживет?
Иван Нилыч улыбнулся, не торопясь допил свой стакан, аккуратно отодвинул его от себя, встал, посмотрев ещё раз на кота, ответил:
— Коли на житьё ему, так выживет!
— Ну, а если не на житьё?! — со слезами и отчаянием в голосе воскликнула Ина. Ветеринар погладил её рукой по голове и, подмигнув мне, уверенно произнёс:
— Выживет! Коты — они, знаешь, живучие!
Старый ветфельдшер не ошибся, — Васька действительно выжил, но болел долго и мучительно. Первые дни он лежал, что называется, пластом, ни на что не отзывался, и в тишине комнаты слышалось только его частое, прерывистое дыхание. Нас беспокоило то, что кот не пил и, казалось, даже не замечал блюдца с водой, поставленного перед ним. А температура у него была очень высокая, — значит, должна быть и сильная жажда. Вероятно, Васька находился в состоянии забытья. Мы решили попоить его насильно. Попробовали заливать воду с ложки прямо за щеку. Кот хоть и с трудом, но глотал её и, как мне показалось, временами даже тянулся к ложке. После водопоя Васька становился как будто немного бодрее. Мы поили его часто, но понемногу.
На пятый день наш больной начал поднимать голову и пытался даже мяукать, но получалось это у него беззвучно, шопотом. В груди у Васьки, однако, перестало хрипеть, и глаза его смотрели уже не так бессмысленно, как в первые дни болезни. С этого времени мы перестали ставить коту холодные компрессы и опять устроили его на диване, подстелив вчетверо сложенное старое одеяло. Самым отрадным было то, что Васька сам стал лакать воду из блюдечка. Но когда я вместо воды дал ему молока, — он отвернулся. Как видно, пища была ещё не нужна его израненному телу. Больные животные, особенно плотоядные, удивительно хорошо чувствуют, что им полезно, а что вредно, хоть и действуют обычно бессознательно.
