главное — он не считал зазорным проявить свое незнание в чем-то, спросить, причем по делу спросить. Он умел слушать. Это очень ценное качество. Одно дело, когда говоришь и чувствуешь, что у человека в одно ухо вошло, в другое вышло. А можно так реагировать на услышанное, что говорящему приятно и он понимает, что не зря сотрясает воздух. Вот Евгений Максимович как раз очень хороший, тонкий слушатель и умелый, говоря милицейским языком, раскалыватель людей. Он умел разговорить человека, помочь ему раскрыться. Или заставить его раскрыться. Потом, когда я вернулся из загранкомандировки в редакцию, а он уехал, я чувствовал себя в ближневосточной тематике, как на минном поле. Для меня всё это было совершенно ново. Теперь уже я его подробно обо всём расспрашивал, когда он приезжал в Москву на короткое время. И многому у него научился. Потом мне пришлось и государственные визиты освещать — в Египет, в Сирию, Ливан, и я даже спекулировал именем Примакова в этих арабских странах, потому что, когда имел дело с арабскими журналистами, с государственными чиновниками, одно его имя открывало многие двери и вызывало доверие…
Когда в 1965 году Примаков приехал в Египет, Арабский Восток бурлил. Это был благодатный материал для журналиста. Освободившись от чужой власти, арабский мир всё никак не мог оформиться. Государства соединялись и раскалывались. Делился Йемен. В феврале 1958 года Сирия и Египет объединились и образовали Объединенную Арабскую Республику. Это было сделано с далеко идущими целями. Президент Гамаль Абд аль-Насер провозгласил, что в новое государство могут вступить все арабские страны (рассчитывал на присоединение в ОАР Ирака). В Советском Союзе объединению двух стран не обрадовались. В Сирии набирала силу коммунистическая партия во главе с Халедом Багдашем, поэтому появилась возможность влиять на политику Сирии. Насер хотел управлять государством единолично, а кончилось это тем, что сирийские офицеры совершили переворот и Сирия вышла из Объединенной Арабской Республики.
Переворот в Сирии и отказ сирийцев от объединения с Египтом были сильнейшим ударом по политике и престижу Насера. Впрочем, мало кто сомневался в том, что объединение было искусственным, в его основе лежало только страстное желание Насера руководить всем арабским миром. Но пока Насер был жив, Египет назывался Объединенной Арабской Республикой. Гамаль Абд аль-Насер сохранял это название, потому что не мог признаться ни себе, ни другим, что идея его провалилась.
