Внутри что-то ёкнуло и оборвалось. Это она ему? Она?! И ему?!
Он обернулся, ошалело взглянул на неё и, слава богу, сумел всё же выдавить сиплое: «Привет». И опять отвернулся, сил выдержать её взгляд не нашлось.
За окном простирался старенький сквер, утопавший в багрянце и золоте. За два месяца Артур изучил этот пейзаж от и до, каждую скамейку, каждый фонарный столб, но тут перед глазами всё поплыло жёлтыми, красными, бурыми пятнами...
А потом, уже дома он всё думал и думал: почему Марина с ним поздоровалась? И что это – просто вежливость или нечто особенное? Ну, конечно, просто вежливость! Это ведь обычное дело – здороваться с одногруппниками.
Для неё – обычное, а для него – событие. И как же хотелось, чтобы это что-нибудь означало! Сердце трепетало, но благоразумие брало верх.
«Размечтался, глупец, – говорил себе Артур. – Кто я и кто она!».
Но к себе Артур был всё же не очень объективен. И на него обращали внимание некоторые, та же староста, Зина Шарова, просто он не замечал чужих тоскующих глаз. Вообще ничьих глаз он не замечал, кроме Марины.
Следующее «событие» случилось в пятницу, в конце октября. А началось с того, что Артур проспал и опоздал в институт. Впервые.
А всё потому что мать уехала в командировку, и никто его не разбудил. Не то чтобы Артур так уж любил поспать, просто ночами не мог подолгу уснуть и поэтому затем тяжело просыпался.
Но при матери в кровати не поваляешься, она торопилась сама и торопила его, потому что у неё с утра много дел, всякие встречи, планёрки, собрания, а ей ещё надо было завезти сына в институт.
А тут вдруг её нет, в доме тишина, никто не кричит: «Подъём!», никто не подгоняет… Артур продрал глаза на два часа позже обычного, а потом ещё и добирался своим ходом. Но не поехать совсем он не мог. Ему надо было хоть раз увидеть её перед выходными.
В институт он примчался посреди третьей пары. Бегло взглянул на расписание в холле, проверил – нет ли изменений. Нет. Грамматика у Карнауховой в пятьсот пятой аудитории.
Карнаухова-язва, это знал каждый. Любой другой предпочёл бы вообще не ходить, потому что за опоздание она могла потом изводить несчастного насмешками до конца пары. Но желание увидеть Соколову было в сто крат сильнее страха быть осмеянным, и Артур, перепрыгивая через две ступеньки, взлетел на пятый этаж. Свернул в коридор, но вдруг его окликнули по имени. Причём окликнули её голосом.
Но это ведь не может быть правдой!
Однако он обернулся и действительно увидел Марину. Она сидела на низеньком подоконнике в конце коридора, почти незаметная за кадками с фикусами, монстерой и ещё какой-то пышной зеленью.
