— Вершитель наших судеб знает, что ты совсем не такой, ты поэт, сказал Леонардо и взял руку Манчино в свою. — Но скажи мне ради всего святого, зачем тебе понадобилось связываться с этим Боччеттой?
— Всему есть причина. Познай ее, и ты поймешь случившееся — не твои ли это слова, Леонардо? Я часто слышал их от тебя, — отвечал Манчино. — И разве мир не полон горечи и измены? Пришла тут ко мне одна, умоляла и плакала, не ведая, как помочь своему горю, и если б она могла умереть от стыда и боли, то умерла бы прямо у меня на глазах. Так вот, я взял у нее из рук деньги и, влезши в окно, отнес их обратно к Боччетте, но сделал я это воистину как неуклюжий медведь, поднял шум и разбудил его, а он вообразил, что я пришел воровать. Если же ты, Леонардо, ищешь Иуду, я знаю точь в точь такого, какой тебе надобен. Не ищи более! Я нашел тебе Иуду. Правда, он положил в кошелек не тридцать сребреников, а семнадцать дукатов.
Манчино закрыл глаза, хватая ртом воздух.
— Коли я правильно понял, — заметил художник д'Оджоно, — он говорит о немце, который хотел стребовать с Боччетты семнадцать дукатов. Этот немец побился со мной об заклад на один дукат против двух, что взыщет свои деньги с Боччетты не мытьем, так катаньем, ибо он не из тех, кого можно нагреть на семнадцать золотых. А нынче он мне сообщил, что честно-благородно выиграл заклад, Боччеттины семнадцать дукатов у него в кармане, и что завтра утром он явится ко мне за проспоренной суммой. Так что придется нынче обивать пороги, обойти три-четыре дома, где у меня должники, — попытаюсь добыть дукат, в кошельке-то моем не более двух карлинов наберется.
— Неплохо бы взглянуть на этого немца, которого Манчино зовет Иудой, проговорил Леонардо. — И пусть он нам расскажет, как исхитрился получить с Боччетты свои денежки.
— Пить! — простонал Манчино.
— Об этом можно спросить самого Боччетту, — сказал органный мастер и, поднося к губам Манчино кувшин, другой рукой указал на дверь.
— Господи помилуй! И впрямь он! — воскликнул д'Оджоно.
На пороге стояли два городских стражника, а между ними — Боччетта, в обтерханном плаще и стоптанных башмаках, руки его были связаны за спиной, но глядел он спесиво — ни дать ни взять знатный вельможа, за которым неотлучно следуют двое слуг.
— Вот, сударь, мы ваше желание исполнили, — сказал один из стражников. — А теперь поторапливайтесь, говорите, что хотели, да покороче, чтоб не терять время впустую.
Боччетта узнал мессира Леонардо и поздоровался, как дворянин с дворянином. Затем увидал Манчино и подошел к соломенному одру, стражники вплотную за ним.
