— Теперь, когда узнал ее характер и обычаи, я влюблен пуще прежнего.
— Если дать вам веру, девица, поди, и впрямь пригожая, — заметил свечник. — Ну что ж, я и тут помогу вам советом. Позабавьтесь с нею несколько дней, но не чересчур долго, а потом отдайте мне, для себя же поищите другую!
— Это с какой, черт побери, стати? — изумился Бехайм. — Неужто не видите, что я с ума по ней схожу?
— Вот именно что вижу, потому и даю вам этот совет, за который вы мне в свое время спасибо скажете да еще руку пожмете, ведь я говорю с вами как друг. Она, видать, из тех, кому ни барабана не требуется, ни дудки, чтоб заставить мужчин плясать. Коли вы слишком впутаетесь в эти любовные делишки, то быстро попадете в безвыходное положение, и тогда вам никакими силами от нее не избавиться.
— Избавиться?!
— Ну да. Вовремя и благоприлично сплавить ее с рук.
— Вы что плетете? — вскричал Бехайм. — Я только об одном и помышляю: сделать все, чтобы она осталась моей, я не хочу, чтобы эта любовь скоро кончилась, и потому, когда соберусь уезжать, возьму девушку с собой, это я твердо решил, ведь из всех, кого я в жизни встречал, она самая лучшая, самая красивая и самая умная, и мало что на этой земле имеет для меня такое значение, как ее любовь.
Лишь теперь, объяснив свечнику, как обстоит дело, он наконец перевел дух.
— Ах, любовь! — вздохнул свечник. — Что вы о ней знаете? Краткое наслаждение и долгие, горькие слезы — вот что такое любовь, если не пойти по стопам философов и не назвать ее просто призраком, который морочит людей. Ну ладно, вы забрали себе в голову, что любите ее и не желаете с нею расстаться, а я не сумасброд, чтобы попусту расточать добрые советы, все равно вы их не оцените. И довольно об этом. А как тот другой, о котором вы меня спрашивали? Вернул он вам долг?
— Молчите о нем! — сказал Бехайм, тотчас вскипая гневом. — Но он заплатит, не сомневайтесь, еще упрашивать будет, чтобы я взял у него эти семнадцать золотых.
— А кстати, — заметил свечник, принимаясь за печеные яблоки, — у вашей милой, верно, есть подружка, молодая и прехорошенькая, ведь девушки обычно поодиночке не ходят. Если б она привела с собой подружку, я бы не стал возражать, вчетвером-то болтать куда веселее, чем втроем.
— Втроем? Вчетвером? — возмутился Бехайм. — Что вы плетете? Никаких втроем и вчетвером! Я намерен быть и остаться с нею наедине. Вы что, не понимаете?
— Нет, не понимаю, совершенно не понимаю, — покачал головой свечник. Отчего вы хотите лишить ее удовольствия насладиться и моим обществом? Ведь ежели я в ударе, моя компания дорогого стоит, вы уж поверьте. Что ни слово, то острота, я полон озорства и задора, речь так и льется, все меня слушают и знай со смеху покатываются.
