— И за каждую регистрацию, за оформление каждой бумаги, за каждую подпись, даже за каждое salvo еггоге[8]…
— И однажды, — сказал старший, — вы, к своему изумлению, узнаете, что ваш иск in absentia[9] отклонен. Вы поднимете шум и подадите ходатайство о возобновлении разбирательства…
— И тогда все начнется сызнова, — продолжил младший. — Вы растратите свои деньги, а под конец, когда все это вам надоест и вы захотите уехать, средств у вас будет так мало…
— …Что их не хватит ни на мула, ни даже на ручную тележку, заключил старший брат и с досадливым выражением на лице отставил водяные часы подальше, чтобы младший брат не мог до них добраться.
— Вот, значит, как обстоит в герцогстве с юстицией! — озадаченно пробормотал Бехайм. — Теперь понятно, что он имел в виду, когда сказал, что лучше мне сесть задницей в крапиву!
— Что вы пристали ко мне с вашей задницей! — возмутился старший из братьев, который расслышал только одно это слово и истолковал его на свой лад. — По-вашему, я в ответе за миланскую юстицию? Я только хочу остеречь вас от ущерба, потому и рассказал, каково положение вещей, а вы вместо благодарности разражаетесь бранью. Видно, годы пройдут, пока этакий приезжий из-за гор научится тут изящным манерам и учтивому обхождению!
— Простите великодушно, — сказал Бехайм, совершенно не понимая, в чем его упрекают. — Я не хотел вас обидеть. Стало быть, в суд я не пойду. Но что же мне делать? Как подумаю о Боччетте и о том, что он по злобе не возвращает мои семнадцать дукатов да еще надо мной же и глумится, глаз ночью сомкнуть не могу.
— Коли вам ночью не спится, — наставительно заметил старший брат, почитайте Священное писание. За чтением гнев утихнет и сменится усталостью.
— Премного вам благодарен, — сказал Бехайм. — Однако ж таким образом я моих семнадцати дукатов не верну.
— Постарайтесь о них забыть! — посоветовал младший из братьев. Сделайте усилие и выбросьте их из головы! Вычеркните из памяти! Человеку вроде вас не к лицу из-за семнадцати дукатов затевать свару с отъявленным мошенником, которого почтенные люди даже взглядом не удостаивают!
— И не сомневайтесь, — утешил и второй брат, — уж на том свете он от наказания не уйдет!
— Конечно, сударь, конечно, — сказал Бехайм. — В этом я никак не сомневаюсь. Но мне охота получить свои деньги на этом свете.
— Видать, в денежных делах вы советов не слушаете и коснеете в своем твердолобом упрямстве, — укорил младший брат.
— Не мешало бы, — сказал старший, — научиться превозмогать себя, обуздывать свою алчность.
