— Речь идет, — сказал Бехайм, — о семнадцати дукатах.
— Вы шутите, — отозвался Боччетта. — Это несерьезно. Вы хотите вложить семнадцать дукатов?
— Нет, получить, — просветил его Бехайм. — Причем с вас. В наших расчетных книгах уже много лет проходит неоплаченный товар на сумму в семнадцать дукатов, и я приехал взыскать с вас эти деньги.
— Семнадцать дукатов? Знать не знаю, — сказал Боччетта.
— Знаете, — возразил Бехайм, — потому что у меня на руках ваша собственная расписка. Хотите покажу?
— Не надо, — ответил Боччетта. — Раз вы говорите, так оно, поди, и есть. Я на все готов, лишь бы потрафить вам и вашему батюшке, господин Бехайм, но скажите мне: неужто из-за такой мелочи вы отправились в столь обременительное путешествие? Понятно, я не удивляюсь, когда человек проделывает дальнюю дорогу ради отпущения грехов или с иной богоугодной целью…
— У меня были здесь и другие, более крупные дела, — пояснил Бехайм.
Боччетта словно бы призадумался, потом сказал:
— Ну что ж, это дельце мы, считайте, уладили. Будьте благонадежны насчет этих денег. Спокойно оставьте их в моих руках. Поверьте, вы никак не рискуете их потерять. У меня они в такой же целости и сохранности, как в банкирском доме Альтовити, и даже лучше.
— Сударь! — возмущенно вскричал Бехайм. — Вы что, смеетесь? По-вашему, я совсем дурак и удовольствуюсь этаким пустословием?
— С какой стати мне смеяться и считать вас дураком? Напротив, я как раз хочу сделать вам разумное предложение: давайте не будем больше говорить об этом деле, бог с ним! Не стоит оно того, чтобы у мужчин, которые уважают друг друга и ценят, вышла из-за него размолвка.
— Берегитесь, сударь! — предупредил Бехайм, и в голосе его отчетливо слышался закипающий гнев. — Моему терпению тоже есть предел. Если вы и впредь намерены водить меня за нос, для вас это плохо кончится. Да, сударь, плохо! Вы меня еще не знаете.
Боччетта напустил на себя оскорбленный вид.
— Зачем же этак горячиться? — жалобно воскликнул он. — Разве так говорят с тем, кто гостеприимно распахнул перед вами дверь своего дома? Но ради вашего батюшки я готов снести и эту обиду… Видите, как я к нему расположен. А поскольку вам, как я понимаю, очень важно получить эти деньги, вы их получите, сударь мой, я мягок как воск, когда имею дело с честным человеком и добрым другом. Правда, сейчас у меня дома нет такой суммы, но если вы зайдете завтра или сегодня к вечеру, я отсчитаю вам эти дукаты, пусть даже мне придется продать себя в рабство, чтобы их раздобыть.
