Лия поняла главное: она не сошла с ума. И зря она столько времени пряталась под одеялом шизофрении, исповедовалась некомпетентному профессору, который только убеждал ее в зарождающейся болезни. Уколы, побочка, стены, сумасшедшие соседки по палате… А вместо этого она могла просто прислушаться к себе. Интересно, если бы она сразу поступила как Мурад: узнала бы дату, время и приняла бы сигнал, решила бы спасти того человека, – сны оставили бы ее в покое? Может, это работает как будильник, с которым надо просто уметь вставать, а не переводить на бесконечные плюс десять минут, лежа в кровати?
Этот повторяющийся сон мучил Лию без малого два года. Пережив свою собственную аварию и операции, покончив с реабилитацией после травмы бедра, она надеялась, что вернется к учебе в школе и сможет оклематься. Но тогда ей впервые и приснился этот мужчина. Сначала она думала, что это просто кошмар, однако через месяц увидела его снова. Сон то отпускал на какое-то время, то вдруг возвращался каждую ночь, изматывая и отнимая силы. Лия жила с постоянной слабостью и липким страхом. Иногда просто старалась не засыпать. Оценки скатились ниже некуда, баллы за ЕГЭ тяжелым засовом перекрыли путь в институт. И все ради этого дня, ради спасения одного-единственного человека. Да, жизнь, конечно, бесценна, но почему именно Лии пришлось расплачиваться за кого-то другого?
Столько вопросов, столько догадок… И как не вовремя кто-то убил Фомина! Нет, если он под видом добренького Айболита пичкал таблетками и других людей с даром, в таком случае убийцу можно понять, хотя проще было бы свалить из больницы, как сделала Лия. Но проблема в том, что идиоты в погонах теперь подозревают ее. Гениально. Девушка весом сорок пять килограмм душит голыми руками взрослого мужика под метр восемьдесят. Кому какая разница, что ее обкалывали нейролептиками, после которых сил хватит разве что майку надеть? Но версия да, прям гладкая.
Лия злилась. На Фомина, на его убийцу, на следователя – и на себя. Угораздило же выйти на прямой конфликт с профессором на глазах у Рамиля Шаматовича! Да еще и аминазин украсть! Татьяна Ивановна обязательно расскажет следователю о пропавшей у нее той же ночью ампуле. Следователь сложит два и два и придет к гениальному умозаключению: Лия кольнула Фомина, дождалась, пока ему похорошеет, и задушила в свое шизофреническое удовольствие.
Ладно, по крайней мере, ограничилось допросом в кабинете следователя. Было бы у них что-то посерьезнее, они бы закрыли ее. Жалко, конечно, бабушку, у которой давление скакнуло, когда на пороге появилась сначала Лия, а потом оперативники. Деда с его верой в непогрешимую святость внучки. Но, может, оно и к лучшему, что ее нашли сразу. Дольше бы искали – сильнее бы укрепились в своих подозрениях. А так сразу увидели, что она ни от кого не скрывается.
