– Ах да, – кивнул Михеев. – Посидите пока в коридоре. Хотя… подождите, вам знакома гражданка Спивак? – Он указал на Лию.
– Нет…
– Лия Романовна, а вы? Вы знакомы с Орловой? Может быть, видели ее у доктора Фомина?
– Нет, конечно. Это больница, не поликлиника, там нет очередей. – Лия взяла со стола паспорт. – Послушайте, я могу уже идти? Я имела право уйти оттуда, когда захочу. По дедушке, в конце концов, соскучилась. Какие ко мне вопросы?
– Что ж вы все сегодня такие скандальные… – Следователь потер виски. – Орлова, подождите в коридоре. А вам, Лия Романовна, надо будет расписаться вот здесь и здесь…
Наташа прикрыла за собой дверь, прислонилась к стене.
Лия… Странное имя и куда более странная девушка. И ее взгляд никак не шел из головы. Сбежала из дурдома, значит? Интересно, а вдруг она и вправду убила профессора?..
Нет, все-таки лучше было сегодня не выходить из дома.
Лия
СНОВА ЛУБЯНКА. РЫЖИЕ ПЯТНА ФОНАРЕЙ влажно блестят на асфальте, светофор издевательски подмигивает желтым. Сколько раз можно смотреть один и тот же фильм? Даже если очень любимый – вряд ли больше двадцати. А если посадить человека в кинотеатр, из которого нет выхода, и бесконечно прокручивать самый низкопробный, самый дешевый из ужастиков? Будет ли это считаться пыткой?
Холод пробирается под дурацкую короткую куртку. И надо же было такую выбрать! Мало того что ни фига не греет, так еще и жесткая, шуршит, как фольга. Словно на черную ткань вылили ведро-другое лака. Если и можно было сделать этот момент еще хуже, то с помощью куртки ему удалось. Ну и каблуки, да. Отдельное удовольствие. Любой обмылок льда или комок соли – и прощай, лодыжка.
Мурада самого нет. И не ожидается, только если он каким-то чудом разгонит кровь и прочистит мозги от аминазина. Решение далось непросто, но без маленькой подстраховки не стоило и высовываться из больницы. Да, красть нехорошо. Да, препарат подотчетный, и смена Татьяны Ивановны, не худшей, в сущности, сестры. Но она уж как-нибудь справится с этой историей. А спасибо пусть говорит Фомину, царствие ему и все, что положено. Если бы он поступил по совести, то не пришлось бы устраивать кипеж, накручивать параноидальную тетку с воронятами про планы врачей, чтобы все слетелись на ее приступ истерики и Татьяна Ивановна забыла про медикаменты.
Не тот поступок, которым можно гордиться, но цель оправдывает средства. Аминазин пригодился: когда Мурад стал рассказывать, что авария состоится в будущем, он походил на сумасшедшего еще больше, чем Ляпишева из соседней палаты, которой все казалось, будто в ее стакане сидит человечек и говорит всякие гнусности. Нет, шизофреникам, маньякам и одержимым не место рядом с Лией. Однако…
